52 
— Не перебивай, — пресек мои искренние возмущения Владыка, заметив, что я открыла рот и собираюсь что-то сказать. — Постоянные набеги вашей армии на наши земли приводили к стычкам и распрям. Нежелание платить слишком большие пошлины с нашей стороны тоже вызывало бурные скандалы и перекрытие границ. Все это не могло долго служить мирному соседскому сосуществованию и нормальному развитию взаимоотношений. Думаю, ты это и так понимаешь.
Допустим, понимаю, и что с того? Я-то какое отношение имею ко всей этой денежной ерунде? Два взрослых мужика договориться никак не могут, а расплачиваются за это почему-то их любимые чада. В данном случае я говорю только о себе, естественно. Вот прелесть-то!
— Я бы, наверное, ни за что не согласился на брак моего сына с дочерью Царя Долины, если бы ты не была саламандрой, — неожиданно сказал Владыка, посчитав мое молчание знаком наивысшего внимания. — Он, конечно, выгоден для нас, но не так уж и оправдан, чтобы идти на этот шаг.
— Вот и нечего было, — раздраженно вклинилась я в его монолог. — Верните меня обратно, и я обещаю не мстить.
Значит, мои предположения, что я являюсь лакомым кусочком для этих хладнокровных змеюк только по причине наличия редкой второй ипостаси, оказались верными.
— Это невозможно, — отнял у меня вспыхнувшую было надежду Владыка.
— Почему же? — не отставала я, от волнения забыв про осторожность и полностью вылезая из-за бумаг. — У вас такие милые и шустрые летающие зверушки есть. Они мигом доставят меня домой…
— Нет!
— Почему «нет»? На мне что, свет клином сошелся?
— Сошелся! — Мой зеленоглазый свекор резко остановился и вперил в меня гневный взгляд. — Моему сыну нужна только саламандра, и никто другой.
— У него такая узконаправленная форма личных предпочтений? Сложновато ему с этим жить. Насколько мне известно, сейчас во всем мире саламандра только я одна. И давно вы сами-то узнали о сыновних предпочтениях? — не удержалась от ехидного вопроса я.
— Я знаю об этом всю жизнь. Вот только о тебе стало известно совсем недавно. Твой отец слишком тщательно скрывал сам факт твоего существования. Думаю, он тоже не хотел выдавать тебя замуж за моего сына.
— Но все-таки выдал. — Я от злости топнула лапкой по столу, умолчав, конечно, о том, что и для папашки не так давно оказалось новостью мое саламандрство. — За что ему отдельное спасибо.
— А личные предпочтения Полоза тут совершенно ни при чем. Это политика и высшие законы мира, против которых еще никому не удавалось выступить, — резко оборвал меня Владыка.
— Значит, я буду первой!
— Не будешь! — Мой свекор так саданул кулаком по столу, что на нем подпрыгнуло все, включая меня. Даже баночка с красными чернилами опрокинулась. Алое пятно тут же расплылось по зеленому малахиту, я еле отскочить успела, чтобы не перепачкаться.
— И нечего на меня тут кулаками стучать! — возмутилась я. — Мне ваша политика бестолковая никуда не уперлась. Прибегают с утра пораньше, женят… тьфу, замуж выдают в срочном порядке без права на развод, даже дня с подружками попрощаться не дали. А потом еще требуют чего-то. Вот и получите — за что боролись, на то и напоролись. — Я хлюпнула носом и пошлепала себя по бокам в поисках кармана с носовым платком, но, вспомнив, что у меня нет не только носового платка, но и карманов, утерла нос лапкой.
— Что значит, и дня тебе не оставили? — не понял меня Владыка. — Наши сваты за месяц до свадьбы приезжали, все вопросы были решены к обоюдному согласию. Истинная цель этого брака ни для кого не являлась секретом — Полозу нужен наследник, Царству Гор — свободный проезд через ваши земли, твоему отцу — золото, и никто слова против не сказал. А что ты в итоге нам устроила?
— За какой месяц?.. — опешила я, и тут странная догадка пришла мне в голову. Неужели отец специально ничего не говорил мне, потому что заранее знал, что я не соглашусь и сделаю все, чтобы этой свадьбы не было? Ну и кто он после всего этого? Вот свинья-то! Вот предатель! И эти тоже хороши, устроили тут племзавод. А не дождутся!
— Саламандра, давай прекратим этот пустой разговор и поговорим как взрослые… люди. — Владыка сделал упор на последнем слове.
— Не получится, — злорадно сообщила я, сделав вывод, что против меня ополчился весь мир, а значит, виноваты все подряд.
— Почему?
— Потому что я человеком становиться не собираюсь.
52 
