7 
- Тут хорошо?
Иногда было хорошо, иногда я мялась с ноги на ногу, что трактовала, как "плохо". Иногда никак.
- Хорошо. Открывай глаза. Полное совпадение с моими ощущениями.
Следившие за нами крестьяне кивнули. Я захлопала глазами. Выходит, я и в самом деле что-то чувствую?
За свою работу Тин попросила отрез полотна и шерсти. И дома усадила меня за прялку, которая нашлась на чердаке. А потом сшила мне длинное - до лодыжек - платье, штаны под него и связала шерстяную жилетку. Такой роскошной одежды у меня никогда еще не было!
Уже позже я поняла, что Тин дала мне пару недель отдыха, прежде чем взяться за меня всерьез. Она расспрашивала меня о том и о сем, рассказывала сама - и о дальних городах, и о больших кораблях, о странах, где почти не бывает зимы. Я слушала с широко раскрытыми глазами - ее истории казались дивной сказкой. И что еще важнее - в первый раз в жизни кто-то говорил со мной, видел меня! Я больше не была пустым местом с руками, куда можно сунуть - по надобности - ведро с тряпкой, ухват с горшком, грабли с тяпкой или подойник. В конце концов, я решила, что когда вырасту, буду похожей на Тин. Такой же умной, сильной, независимой. И не подпущу к себе на три лиги ни одного мужчины! Потому что они - гады!
Насколько они гады, я узнала, когда однажды мы отправились по делам в мою родную Зеленую Благодень. Тин зашла в одну из изб, осмотреть искусанного осами мальчугана, а я осталась на улице. Очень гордая и новым статусом, и новым платьем. И, когда показалась ватага из полдюжины подростков во главе все с теми же Елькой и рыжим Зимкой, и не подумала прятаться, как делала это раньше. А гордо сообщила:
- Моя мама приплыла на корабле! И она умела читать!
Пацаны заржали.
- Умела-умела, да не читать! - Елька сложил из пальцев кольцо и ткнул в него указательным пальцем другой руки. - Всей деревне давала, кого хочешь спроси!
Парни загоготали еще громче.
- Вот и ты, шлюхина дочка, расфуфырилась… по стопам мамки собралась? - процедил длинный прыщавый Иржик. И добавил, вызвав новый взрыв хохота: - Так мы того, подсобим!
- Неправда! - я почувствовала, как из глаз брызнули слезы. - Мама не такая!
- Такая-такая, - парни приплясывали вокруг, кривляясь.
- Нееет! - и бросилась на Ельку.
Когда на крики и шум из избы выскочили Тин с хозяйкой, мы катались кучей-малой в дорожной пыли. Я дралась изо всех сил - колотила кулаками, лягалась, царапалась, кусалась - мне было так больно, что я не чувствовала ударов, сыпавшихся на меня. Подол нового платья был разодран до пупа, глаз подбит, в волосах полно грязи. Зато я выбила кому-то зуб и надорвала ухо.
Тин выволокла меня из потасовки за руку, а потом рявкнула на парней так, что те рванули прочь по улице, не оглядываясь.
Вечером, закончив зашивать испорченную юбку, я спросила:
- То, что они говорили о маме, правда?
- И да, и нет.
- Как это? Либо что-то было, либо не было! - вскинулась я.
- Она была беззащитна, больна, не могла говорить, страшно боялась за тебя - понимаешь? Она хотела, чтоб тебя оставили жить. У нее не было выбора. А я, я узнала о том, что происходит, слишком поздно.
Значит, её заставили. А потом сами обвинили. И её, и меня.
Я. Их. Ненавижу.
И я сделаю все, чтобы не быть беззащитной! И никому не уступлю!
- Мири, не злись. Такова жизнь. Они всего лишь люди.
Они - плохие люди. И я не забуду того, что случилось. Они же ее убили!
- Мири! Подумай о том, что какими бы они ни были, ты осталась жива. А если б тебя бросили в лесу? Подумала?
Ох-х…
Я не знаю, что думать. Но то, что в этом мире плохо слабым, похоже, верно. Я не буду слабой. А с мамой… Ведь кто-то же был первым? И настанет день, я узнаю, кто это был. И отомщу.
С того дня я засыпала Тин вопросами. Я не знала, что конкретно мне нужно, и хотела всего - учиться читать и писать, изучать травы и их применение, узнать, как можно научиться магии - почему-то последнее казалось мне самым привлекательным и перспективным. Но пока особых прорывов не было - мы ходили за травами в лес, иногда даже с ночевкой. Тин говорила, говорила… я узнала кучу новых слов, научилась считать, выучила таблицу умножения, узнала, как выглядят деньги - до того, как переехала к травнице, я даже медяка в руках не держала. Расширила лексикон - оказалось, что в мире уйма интересных слов, которых я не знаю. И из которых можно сооружать очень интересные конструкции. Когда мы на узкой тропинке у реки столкнулись с Зимкой, я обозвала того перманентным олигофреном. Зимка открыл рот, а Тин засмеялась.
7 
