112 
– Но вы не можете быть абсолютно уверены.
– Я могу утверждать только то, что мне известно. В данном случае я доверяю словам генерала Уилкокса. Ваш муж – Французский шпион.
Спазм сдавил ей горло. Если бы Дамиан занимался этим не ради денег, а по убеждениям, имея частицу французской крови, возможно, она смогла бы простить его. Она подняла взгляд на Сент-Оуэна и собралась сказать что-то еще, но в это время послышался шум у дверей.
– Я скоро дам вам знать, – тихо сказал Жюль, собираясь уходить. Когда он дошел до середины узкого прохода, Александра услышала зычный голос, врезавшийся в тишину:
– Где она? Она здесь?
– Я только что говорил с ней. Зашел осмотреть библиотеку и встретил здесь.
– Я вынужден вызвать вас на дуэль.
– Категорически не согласен, майор Фэлон, – сказал Сент-Оуэн. – Вы сами видите, что у вас нет повода. – В этот момент Александра вышла в коридор. – Такими необоснованными обвинениями, – продолжил мужчина, – вы унижаете достоинство вашей очаровательной жены.
Александра была безумно рада, что ее туалет и макияж как были, так и остались в превосходном состоянии. Каждый волосок лежал на своем месте. На щеках сохранились следы румян, наложенных еще дома. Губы были так же аккуратно накрашены, как и до расставания с мужем.
– Я немного устала и решила устроить небольшую передышку. Зашла сюда – и как раз пришел мсье Сент-Оуэн поискать себе что-нибудь почитать.
К ее изумлению, тот неожиданно протянул Дамиану небольшой красный томик.
– Вот, – сказал Сент-Оуэн. – «Опасные связи». Уверяю вас, мсье, это весь мой грех. У меня и в мыслях не было соблазнять вашу жену.
Дамиан принужденно поклонился:
– Приношу извинения. Вам обоим.
Он дождался, пока Сент-Оуэн покинет библиотеку. Подошел к двери и защелкнул замок. Послышался скрипучий звук поворачивающегося ключа.
Неслышными, мягкими шагами пантеры Дамиан двинулся к ней. Зловещая грациозность недвусмысленно говорила о его намерениях.
Александра провела языком по высохшим губам.
– Для меня совершенно очевидно, что этот человек не трогал тебя. Но мне нужна полная ясность. Ты сама хотела его?
Она покачала головой и уверенно сказала:
– Нет, не хотела.
– Думаю, что хотела. – По тому ледяному тону и усилиям, с какими он цедил из себя каждое слово, Александра поняла, насколько он разозлен. – Жаждала, чтобы тебя потрогал мужчина. Наверное, хочешь его, как раньше хотела меня.
– Дамиан, пожалуйста…
– Видимо, этого тебе не хватает.
Он обхватил лицо жены ладонями и приподнял большими пальцами подбородок, так что голова Александры отклонилась назад. Затем нагнулся и завладел ее губами. Он был жесток, беспощаден и груб – этот поцелуй был как наказание. Вместе с тем за необузданностью скрывалось что-то более грозное. В то время как язык бесцеремонно и властно требовал ответа, руки его дрожали. Она была совершенно сбита с толку затаенной тоской в его глазах и желанием, дрожью пробегавшим по его сильному телу.
– Дамиан…
Это уже становилось похоже на обоюдно возрастающую жажду. Непреодолимое желание мучило Александру сильнее, чем раны в сердце. Она не заметила, как погрузила руки в его волосы и прижалась набухшими сосками к его груди. Ей хотелось расстегнуть пуговицы на рубашке мужа, обнажить грудь и пробежать пальцами по твердым мышцам. Ей нужно было чувствовать его на себе сверху совершенно обнаженным, придавливающим ее к ковру, что лежал у них под ногами.
Видно, Дамиан угадал ее мысли, потому что в ту же минуту потеснил ее к стенке с книгами и прижал к томам в кожаных переплетах. Он схватил ее за края юбок и поднял синюю с серебром материю кверху, до бедер. Потом настала очередь тонкой рубашки.
Последовал еще один безумный поцелуй. Твердый рот слился с нежными губами. Горячий язык настойчиво требовал отклика.
– Расставь ноги, – приказал Дамиан.
– Дамиан… О Боже…
– Давай же, Александра. Ты же хочешь этого.
У нее так тряслись ноги, что она едва стояла. Александра послушалась и открылась. Тогда он опустился на колени и, зажав в руках края юбок, вытянув руки по обе стороны от нее, уперся в стену. Он целовал гладкую площадку пониже пупка, водил по ней языком, опускался еще ниже и целовал ее между бедрами, оставляя на плоти влажные горячие дорожки.
У нее по телу побежали струи тепла. Огненная волна, как брошенный факел, воспламенила кровь, заставила восстать соски. Его рот пробовал и терзал два лепестка в глубине, повергая ее в неизведанный дотоле экстаз. Раздвинув языком нежные складки, он прижал жаркими губами спрятанную внутри маленькую почку.
112 
