Последние отзывы

  59  

Наверное, ему нелегко было поверить, что нежная, тонкая красота Теи скрывает сердце хладнокровной убийцы. Ее серьезные серые глаза, чуть дрожащие мягкие губы заставили бы даже самого черствого человека почувствовать себя грубым животным. И сэр Филипп, питавший слабость к женской красоте, испытал внезапный жгучий стыд.

Выходя из покоев леди Каслмейн, он был радостно возбужден. Еще бы: доблестный рыцарь нес возмездие за мерзкое преступление. Барбара сумела польстить его мужскому самолюбию, внушить ему глубочайшее уважение к собственным способностям. Но теперь, когда он арестовал девушку, о которой ему рассказали такие ужасные вещи, он вдруг почувствовал себя так, словно случайно раздавил в кулаке певчую птичку или придушил пушистого персидского котенка, которые способны на преступление не больше, чем новорожденный младенец.

Его смятение усилилось по прибытии в Ньюгейт. Еще пока перед ними отпирали тяжелые окованные железом ворота, жуткая вонь ударила им в нос, а вопли несчастных, заключенных за этими стенами, коснулись их слуха.

Тея молчала, но, увидев обитателей Ньюгейта, смертельно побледнела. Обнаженные по пояс женщины выкрикивали оскорбления и ругательства по адресу надзирателей, дрались друг с другом, расцарапывая лица и тела до крови. Некоторые заключенные мужчины были прикованы цепями, которые впивались в тело, раны гноились, распространяя почти невыносимую вонь.

Хаос и темнота – ибо света тут от немногочисленных тусклых факелов было немного – делали это место похожим на один из кругов ада. Тея бессознательно рванулась к сэру Филиппу, словно ища защиты у того самого человека, который обрек ее на эти муки. Сэр Филипп отрывисто и резко – тем более отрывисто и резко, что он стыдился самого себя, – приказал, чтобы надзиратели отвели их в другую часть тюрьмы, где богатые заключенные могли за деньги получить относительно приемлемые условия содержания.

Однако даже лучшие из камер и отдаленно не напоминали те комнаты, к которым привыкла Тея. Надзирательница, которая отперла им дверь, показала гостиную, выходившую окнами на улицу, и смежную с ней спальню, заявив, что она «даже для королевы годится». После тех ужасов, которые Тея уже видела, она склонна была с ней согласиться, но тесные комнатушки с низким потолком, крошечными окнами и грязными стенами произвели на нее гнетущее впечатление.

– Пищу можете заказывать с воли, – грубовато проговорил сэр Филипп. – А женщины из заключенных будут рады вам прислуживать за несколько шиллингов.

– Спасибо.

Это были первые слова, которые Тея произнесла с момента отъезда из дворца.

– Вам, конечно, будет разрешено завтра встретиться с вашим адвокатом, – продолжил сэр Филипп. – И, насколько я знаю, о других посещениях тоже можно договориться.

– Спасибо.

Тея слегка наклонила голову, сняла капюшон плаща, и в свете факелов ее золотые волосы мягко блеснули. Стало видно, как бледно ее испуганное личико. Почти невольно сэр Филипп шагнул к ней и бережно взял за руку.

– Не могу передать вам, – проговорил он тихо, растеряв всю свою напыщенность, – насколько я сожалею о том, что мне пришлось арестовать вас. Возможно, произошла какая-то ошибка. Более того, я в этом уверен и умоляю вас завтра же утром первым делом вызвать своего адвоката.

Гордость заставила Тею скрыть свой ужас. Она отняла руку и холодно проговорила:

– Вы выполняли свой долг, сэр Филипп. Думаю, этим все сказано.

Он невольно опустил глаза, не в силах выдержать ее взгляд, и повернулся к двери. Там его дожидалась надзирательница.

Обратившись к ней, он проговорил хрипло, словно собственный голос отказал ему:

– Позаботьтесь о заключенной и проследите, чтобы у нее было все, что она пожелает, иначе вы об этом пожалеете.

– С ее милостью все будет в порядке, – отозвалась надзирательница. – Не беспокойтесь, сэр. Мы всегда делаем все, что можно, для тех, у кого есть деньги, чтобы заплатить нам.

После этого заявления она хрипло захохотала, а сэр Филипп вполголоса чертыхнулся и быстро пошел прочь по длинному темному коридору. Надзирательница проводила его взглядом, а потом, повернувшись к Tee, резко прокаркала:

– С вас по десять шиллингов за комнату, миледи. А если хотите, чтобы сюда доставили вашу мебель, за это надо будет платить особо. Еду вам принесут, какую вы закажете. Это будет стоить два шиллинга. Если хотите, чтобы у вас убирали и вам прислуживала какая-нибудь женщина, это будет стоить пять шиллингов в день.

  59