Последние отзывы

  40  

Яков тихонько сжал локоть Андрея, давая понять, что услышал подозрительные звуки, Андрей ответил молчаливым кивком: ночь, конечно, была темной, но абсолютной темноты все же не вышло, так что, стоя вплотную друг к другу, они могли видеть если не мимику, то жесты. Так же молча Новак кивнул, давая понять, что теперь им остается только ждать. По большому счету необходимости в этом наблюдательном пункте не было никакой – так они не могли подать даже сигнал: Андрей запретил издавать какие-либо звуки, дабы не вспугнуть орков. Эти бестии, прожив всю жизнь в лесу, имея основным занятием охоту и боевые походы, слишком хорошо знали и лес, и его обитателей, чтобы тут же различить малейшую фальшь в имитации звуков какой-либо живности. Единственный человек, которому он доверил бы подачу подобного сигнала – Жан, – сейчас находился на орочьей стороне, так что он решил перестраховаться. Единственное, что могли они сделать, – это тихо наблюдать и постараться понять, что происходит.

Примерно через полчаса Яков вновь легонько взял Андрея за локоть. Ничего не понимающий Андрей повернул голову, обращая в сторону гиганта левое ухо, тот понял все правильно и, прильнув к уху, скорее выдохнул, чем сказал:

– Ушли. Я слышал, как чиркнуло весло о лодку.

Андрей вновь кивнул, давая понять, что все понял и им пора возвращаться. Двумя бесшумными тенями, пригибаясь к земле, они скользнули в сторону форта. Орки ночью видели лучше людей – кто знает, может, кто и сможет рассмотреть на высоком берегу две тени. Правда, это скорее уже из области фантастики, но, как говорится, береженого Бог бережет.

У форта их встретили возбужденные Робин и Джеф. Конечно, лиц их они не видели, но от ветеранов словно исходила какая-то аура, указывающая на их состояние. Когда же они заговорили, Андрей понял, что не ошибся, однако не придал этому особого значения: все же люди – не бездушные роботы, к тому же прошел не один месяц после того, как они участвовали в смертельной схватке.

– Около пяти десятков, двигаются на юго-запад. Идут прямо по дороге, как по ниточке, – прошептал Атчесон, хотя в шепоте уже не было никакой необходимости: орки должны были удалиться достаточно далеко.

– Может, отвернут? – обеспокоенно поинтересовался Андрей.

– А зачем им отворачивать? Форт миновали, а больше здесь людей нет.

– Если забыть о лагере поселенцев, то да, – зло бросил Андрей, поражаясь такой недогадливости подчиненных.

– Ах, дьявол! Они же прут прямиком на них!

– Не поминай к ночи, – недовольно буркнул Джеф. – Падре Томаса на тебя нет, царствие ему небесное. Все не так плохо, милорд. Там четыре десятка арбалетчиков, да и Маран с крестьянами чего-то да стоят. Люди уже в седлах, ждут только команды. Успеем.

– Если пойдем открыто, то и обернутые копыта не помогут: услышат задолго до того, как мы их нагоним, а тогда попрячутся – поди найди их в этой темени, – охладил друга Робин.

– Что предлагаешь? – нервно спросил Андрей. Душевному равновесию мешали два обстоятельства: промедли они – и пострадают поселенцы, поторопись – и не избежать больших потерь среди воинов, орки тогда встретят их из засады. Плохо. Все очень плохо.

– В четверти мили отсюда начинается овраг – не особо широкий, но и не маленький. Дойти до него и припустить по его дну… Конечно, в темноте можно и лошадей зашибить, и покалечиться может кто, но зато двигаться можно будет быстро: овраг скрадет топот копыт, да и глина там мягкая, грязи уже нет, а затвердеть не успела.

– А ты уверен, что орки выйдут туда?

– Маран почему выбрал-то это место – потому что там брод есть и дорога проходит. До другого пара миль, считай, на запад, оно им надо? А броды они здесь знают, не сомневайтесь. Плавать им тоже не с руки. Так что выйдут аккурат к броду. Там же должно расположиться не меньше двух десятков наемников – это ж самое опасное место.

Андрей на мгновение задумался и припомнил местность вокруг будущего села. Так и есть, не более чем в двух сотнях шагов от брода выходит овраг, по которому в Тихую стекают вешние воды, а после таяния снега этот своеобразный ручей пересыхает – просто здесь удобно стекать с холмов талой воде, вот за многие годы и образовался этот овраг.

Бешеная ночная скачка, да еще и не по дороге, а по нехоженому оврагу, где и рытвины, и норки грызунов и змей, – удовольствие весьма сомнительное, вот только выбора не было. Андрей заставлял коня идти чуть не в галоп, каждое мгновение ожидая, что лошадь запнется и полетит через голову, опрокидывая и всадника. Сзади он пару раз слышал звуки падения коней и приглушенное ржание страдающих животных: торбы, надетые на морды лошадей, сильно мешали им дышать, доставляя самую настоящую пытку, но они же не позволяли издавать слишком много шума, когда бедные животные взывали к справедливости. Воины наверняка тоже пострадали, но переносили увечья молча – если они и позволяли себе приглушенные стоны, то он их не слышал, а значит, не услышат и орки.

  40