Последние отзывы

  93  

Нет, нет!.. Приобретение автомобиля вовсе не затмило впечатление от посещения Генерального консульства СССР, но целительно перевело Нартая в качественно иное расположение духа.

– Я думаю, Эдька, если Назарбаев с Горбачевым будут тянуть с ответом, надо будет написать в Организацию Объединенных Наций и в Комиссию по правам человека, да? Только адрес где-то узнать… – говорил Нартай, развалившись на пассажирском сиденье и потягивая пиво из бутылки.

– Узнаем! – Эдик вел машину привычно, ловко и уверенно. – Мы этим сволочам такое заделаем!..

– Ты не гони, не гони, – говорил Нартай. – Привыкни сначала к двигателю, сцеплению, тормозам… Они, суки, думают, что мы вот так схаваем этот их фокус!.. А вот хрен им в грызло! Обгадились со страху, бараны… Ты подумай, Эдик, они же не только танк – эту потрясную машину списали… Не только меня – как кролика заложили, будто Нартая Сапаргалиева и в природе не существовало… Они же, для спасения своих вонючих шкур и погон все наше государство, всю нашу страну предали, дешевки!!!

– Страна-то тут при чем? – не понял Эдик.

– Да ты что?! Чокнутый?! Ты дальше своего носа что-нибудь видишь? Ну, ты даешь!.. А если я вроде них сблядану, и этот сейфик с секретнейшими документами стратегического значения попадет в чьи-нибудь иностранные руки?! Что тогда?

– А ты уверен, что там действительно документы?

– Эдька! Ты бы видел в обстановке какой секретности меня тогда на платформу грузили!.. Такого и Штирлицу не снилось! Ты почему думаешь, я этот башенный ключ всегда с собой ношу, даже на ночь не снимаю?..

Нартай расстегнул рубашку и вытащил из-под нее теплый, согретый его худеньким тельцем, большой специальный ключ от башенного люка. Ключ висел у него на шее, на тоненьком сыромятном пропотевшем ремешке.

– Я от тебя танк закрываю, думаешь? От Катьки? От Наташи с Петером?.. Я его даже от себя закрываю! А ну, не приведи Господь, кто-нибудь скоммуниздит эти документы?.. Раз мне доверено…

Тут Эдик не выдержал. Наверное, сказалось нервное напряжение последних нескольких часов и он просто устал держать себя в узде.

– Кем доверено-то?!! – в бешенстве закричал он и «фольксваген» опасно вильнул в сторону. – Подонками, которые ради своей безнаказанности предали и танк, и тебя, и твои гребанные документы?! Которые заставляли нас подыхать в Афганистане, а потом стравливали узбеков с турками-месхетинцами, киргизов еще с кем-то, таджиков друг с другом?! Которые забили лагеря, тюрьмы и психушки инакомыслящими?! Только потому, что человек думает по-своему – его за жопу и в кутузку? А может, сразу на плаху?! Кем доверено?!!

– Останови машину! – решительно потребовал Нартай. – Останови машину немедленно, гад ползучий, диссидент вшивый!.. Я кому говорю?

Эдик затормозил, съехал на обочину и обессиленно выключил зажигание. Прикрыл глаза, чтобы не видеть, как трясутся руки.

– Вылезай из-за руля к чертовой матери! – зло сказал Нартай. – Пересаживайся на мое место, истерик сраный!

Не выходя из машины, Нартай протиснулся на водительское сиденье, пододвинул его ближе к рулю. Подождал, пока Эдик обошел «фольксваген» и сел на пассажирское кресло, и только после этого завел двигатель.

Аккуратно и мягко выехал на автобан, вписался в общий поток и негромко сказал Эдику:

– Когда я говорил про страну и про то, что мне доверено, я чего имел в виду, Эдик? Я думал про людей, которые живут в этой стране… А их почти двести восемьдесят миллионов. А я – один. И у меня в руках, ети их мать, секретные военные документы. Да еще стратегические! Они, может, этим двумстам восьмидесяти миллионам такой беды наделают, что тебе твой Афган воскресной прогулкой покажется. Так что теперь я это дело сам себе доверил. Вот о чем я, Эдик. А ты мне политинформацию толкать взялся…

Эдик замолчал. Сидел, закрыв глаза, пытался унять дрожь, проглотить застрявший в горле комок.

– И еще… – ухмыльнулся Нартай. – Мне кажется, ты слишком много репетируешь и работаешь. Считай, несколько часов в день вверх ногами и вниз головой стоишь… Малость глупеешь. А может, у тебя это от курева? Ты бы поберегся, Эдик, а?

…В «Китценгер-хофе» светло-зеленый «фольксваген-пассат» был торжественно обмыт «Корном», белым итальянским вином, несколькими рюмочками яичного ликера, а также отполирован «Аугустинером-Гольд» и уже со следующего дня стал незаменимым и полноправным членом семьи всего китцингер-хофского народонаселения.

  93