Последние отзывы

  52  

Ресницы ее, затрепетав, опустились, язык сплелся с его языком в ласке, которая была столь же смелой, сколь и необузданной. Пальцы ног судорожно поджались, голова закружилась. Отодвинувшись назад самую малость, чтобы взять в плен ее нижнюю губу, он легонько сжал зубы, терзая дразнящими покусываниями, которые он быстро смягчал соблазнительными ласками языка.

Дрожа, она встретила его следующий поцелуй с пылом, позабыв в этот момент обо всем, кроме него. Рука его двинулась вверх и взялась за ленточку под подбородком, развязав бант, который удерживал шляпку. Он уже снимал шляпку, когда возле ее уха послышался какой-то жужжащий звук.

Вначале она не могла сообразить, что это. Потом звук сделался громче, ближе, пока до нее вдруг не дошло, что она слышит пчелу, которая кружит вокруг них с маркизом.

Весси приостановился и взглянул вверх, на секунду прервав их поцелуй, чтобы отмахнуться от насекомого. Повернувшись, он закончил развязывать ее шляпку, затем возобновил объятие прежде, чем она успела опомниться. Его руки обвили ее спину и привлекли к своей груди. Затем он снова завладел ее губами, подхватив и закружив в новом водовороте восторга.

Из ее горла вырвался вздох вместе с тихим стоном удовольствия. Она откликалась на его ласки, которые становились все более изобретательными.

Внезапно он застыл, отпустил ее и резко выпрямился. Опершись рукой о плед, чтобы не повалиться назад, она увидела, как он хлопнул себя по шее, затем стал срывать шейный платок. Не сумев освободиться от платка достаточно быстро, сунул пальцы между тканью и кожей.

Хлопнул еще раз, потом сжал пальцы, как будто что-то раздавливал. Вытащив руку, отшвырнул ярко-желтое тельце насекомого — теперь мертвого — в траву.

Она рывком села на колени, не обращая внимания на перекрутившиеся юбки.

— Итан, с тобой все в порядке? Тебе больно?

Он покрутил шеей.

— Ничего. Все нормально. — Он потер шею ладонью. — Проклятая пчела.

— Давай я посмотрю.

Он покачал головой:

— Благодарю, но незачем. В конце концов, это всего лишь маленькое пчелиное жало. Поверь, мне доводилось пережить и кое-что похуже.

— Может, и так, но все равно…

— Не беспокойся, Лили. Пять минут, и я забуду про все это. — Он взял ее за руку и снова мягко потянул на себя. — Ну, — сказал он, — на чем мы остановились? Иди сюда и освежи мою память.

На этот раз, однако, она сопротивлялась, отклонившись назад, когда он попытался снова обнять ее. Укус пчелы оказался отвлекающим фактором, чтобы стряхнуть с нее наваждение, вызванное его близостью. Поскольку они с маркизом находились на территории общественного парка, где кто угодно мог наткнуться на них, она не могла рисковать, позволив ему вновь целовать себя, какими бы пьянящими ни были его объятия. И все равно есть в лорде Весси нечто такое, какая-то соблазнительная магия. Единственного прикосновения этого мужчины более чем достаточно, чтобы пленить ее.

Но она уже не осмеливалась позволить ему прикоснуться к ней снова.

Отодвинувшись на коленях в сторону, она вытянула руку, останавливая его.

— Мы ничего не будем освежать. Больше никаких поцелуев, милорд. Надо прийти в себя.

— Так официально? В конце концов, всего минуту назад я был Итаном.

«Господи, неужели я действительно назвала его Итаном? А где же мои благие намерения?»

Преисполнившись еще большей решимости вновь одержать верх, она протянула руку за тарелкой и начала складывать все в корзину.

— Может, и так… Но все мои прежние доводы против нашего сближения остаются в силе.

— Мне кажется, наши отношения стали довольно теплыми, — проговорил он медленнее, чем обычно. — Если ты помнишь… я не твой… брат.

Она накрыла еще одно блюдо и уложила его вместе с другими, иронично усмехнувшись:

— Действительно, не брат. Тем не менее будет лучше, если мы останемся друзьями.

«Какая же я дура, — подумала она. — Говорю ему, что мы должны остаться только друзьями, хотя меньше всего этого желаю! Но что еще я могу сказать?»

Он не проронил ни слова, пока она укладывала посуду. Подняв взгляд, она вздрогнула, обнаружив, что он сидит с закрытыми глазами и странные красные пятна проступают на побледневших щеках.

— Милорд? Что случилось?

Он открыл глаза, взгляд какой-то напряженный и потемневший.

— Ничего, — пробормотал он. — Все в порядке… что ты сказала?

  52