24 
Он взглянул на дым, струившийся из разбитого окна:
– Пожар начался в задней части здания. Хотя и не добрался внутрь.
– Слава Богу. Как это началось?
– Можно предположить, что в окно бросили что-то горящее.
– Вы хотите сказать, это не было случайностью?
– Нет, мисс. И если бы старая миссис Мерфи не проснулась очень рано и не увидела бы пламя, все ваше здание сгорело бы, а может быть, и целый квартал.
Миссис Мерфи жила с больным супругом над «Бакалеей Мерфи» через несколько домов от газеты. Криста вздрогнула, представив, сколько имущества, а может быть, и жизней могло быть погублено, если бы огонь не был обнаружен так быстро.
Рядом Кори осматривала почерневшие кирпичные стены и осколки стекла, усеявшие переулок.
– Теперь понятно, что это были не просто угрозы.
Криста вздохнула:
– Я была не права. Надо было идти в полицию, как ты советовала мне, Кори.
Лейф вошел в конюшню Хартленда – большое каменное здание, пропахшее пылью и свежим сеном. Сидя у него на плече, Альфин весело попискивал, радуясь любимому месту. Когда они зашли в тень, обезьяна спустилась, вскарабкалась наверх ограждения одного из стойл, потом поднялась по стропилам.
– Альф, веди себя хорошо, – предупредил Лейф.
Обезьяна шумно отозвалась, радуясь жизни. А еще ей очень нравился помощник конюха Джимми Сатерс, который ухаживал за ней больше всех.
– Какой он озорник сегодня утром, – заметил долговязый темноволосый мальчик с явной симпатией.
– Он получает удовольствие от общения с тобой, Джимми.
Лейф махнул мальчику, радуясь, что Альфин нашел себе приятеля, и направился к дому. Он прошел через холл с мраморным полом и вошел в библиотеку с высоким потолком, которую профессор использовал в качестве кабинета.
Проведя несколько месяцев в удобной комнате, отделанной деревянными панелями и заставленной полками с книгами, он чувствовал себя гораздо уютнее здесь, чем в любой другой комнате этой большой и красивой сельской усадьбы.
Лейф подумал о первых неделях после приезда. Имение было местом, достойным короля. Трехэтажный дом из красивого камня золотистого оттенка стоял на холме в окружении безбрежных зеленых лугов и садов.
Подножие холма обтекала река.
Дом был обставлен даже богаче, чем в городе у профессора. Кровать, на которой спал Лейф, была шире лондонской, матрас набит мягким гусиным пухом.
Профессор сказал, что существуют сотни имений гораздо пышнее Хартленда, но для Лейфа это не имело никакого значения, потому что это место пришлось ему по душе с первого взгляда.
Он сел в кресло, украшенное резьбой, – оно напоминало ему стул с высокой резной спинкой, на котором сидел на возвышении его отец – вождь клана. Здесь это было одно из шести кресел, расставленных вокруг деревянного стола с красивой резьбой, стоявшего у торцовой стены библиотеки. Стопа книг, которые, по мнению профессора, могли заинтересовать Лейфа, лежала на столе перед ним. Раскрыв верхнюю, он углубился в чтение.
Лейф знал, что времени у него немного. Скоро появится профессор Харт с новым списком слов и значений, и они начнут занятия. Часы были долгими и утомительными, но он, как говорил профессор, делал большие успехи.
Истекли четыре месяца усиленного обучения, и Лейф знал, что достиг гораздо большего, чем ожидал профессор.
Тот как раз появился в дверях библиотеки, немного бледный, с каштановыми поредевшими волосами, которые начали седеть. Лейф нахмурился, заметив, что выражение лица профессора было напряженным, а бумага в руке слегка подрагивала.
Лейф встал:
– Профессор, что-то случилось?
Вот уже больше месяца они говорили только по-английски. Лейф ощущал, что слова слетают с его языка почти без усилий.
– В газете неприятности. Мне надо срочно возвращаться в город.
– Что за неприятности?
Теперь он кое-что знал о газете, которую издавали профессор и его дочь.
– Криста не раз получала записки угрожающего содержания. Хотя раньше я никогда не принимал их всерьез, – объяснил Пакстон.
– Дамам не понравилось то, что она печатала в газете?
Пакстон покачал головой:
– Не дамам. Она писала статьи, призывающие к социальным реформам – улучшению работы водопровода, уменьшению рабочего дня детей и женщин, которые трудятся в шахтах и на фабриках. По-видимому, она нажила врагов среди людей, которые не желают ничего менять. Вчера кто-то поджег контору.
Лейф встревожился:
24 
