67 
Криста пошла за ним, еще сильнее упав духом. Чем она будет заниматься в таком месте? Прясть шерстяные нитки или ткать узоры? Взбивать масло? Готовить еду для Лейфа и мужчин?
К горлу подступил комок. Надо было найти способ объяснить Лейфу, что она не может так жить, что со временем она отупеет и просто угаснет.
– Мы займем комнаты моего отца, – объявил Лейф, показывая на большую комнату, выглядевшую так, будто она последнее время пустовала, и комнату с отдельным небольшим очагом.
– Должно быть, здесь жили Олаф и его жена. Теперь комната по праву принадлежит мне… и моей жене.
Криста оглядела комнату, воздух в которой освежали травы, огромную кровать на возвышении, покрытую толстым слоем шкур. Те вещи, которые Лейф оставил, когда уехал с Драугра, были перенесены в эту комнату. Кожаный щит, покрытый узором, боевой топор и копье были прислонены к стене.
– Это твое?
– Да. Любимое оружие я взял с собой, но теперь оно лежит на дне моря.
На кровати были разложены длинная рубаха рубинового цвета, а также пара широких штанов, которые предназначались для ношения под рубахой. Сапоги высотой до колена, сшитые из какой-то мягкой шкуры и отороченные мехом, стояли у кровати на полу.
– Что здесь? – спросила Криста, стараясь не задумываться над тем, как Лейф будет выглядеть в подлинном одеянии викинга.
– У нас нет ванных комнат, как у тебя в доме. За этой дверью купальня, вода в ней из горячего озера, о котором я однажды упоминал. Оно образовалось из естественного источника вулканического происхождения, который находится в горе, возвышающейся в центре острова. В долине и на холмах есть еще несколько горячих источников.
Его взгляд скользнул по мужской рубашке и брюкам, подчеркивавшим женственные формы Кристы.
– В нашу брачную ночь я выкупаю тебя, и мы будем любить друг друга.
У Кристы перехватило дыхание. Она старалась отогнать от себя картину, как оба они занимаются, нагие, любовью в горячей воде. Господи, ничего удивительного, что женщины так очарованы им! Его называли «необыкновенно мужественным мужчиной», и это действительно так.
– Где… где я буду спать? – спросила она, отчаянно стараясь сменить тему.
– Пока ты не станешь мне женой, будешь спать в комнате, примыкающей к моей.
Она повернулась к двери в противоположной стороне комнаты. В большом доме не было коридоров, только комнаты, которые были связаны дверьми с другими комнатами.
Криста подумала о днях и ночах, которые ей предстояло провести рядом с ним, подумала о его решимости жениться на ней и о битвах, в которых предстоит сражаться – не только с Лейфом, но и с собой. Она любила Лейфа, и все же это место с минимальным комфортом – не то место, где она могла бы жить.
Криста взглянула на него, и глаза ее наполнились слезами.
– Я не могу этого сделать, Лейф. Пожалуйста, отвези меня домой.
Он долго вглядывался в ее лицо.
– Ты моя. То, что приказывают боги, изменить невозможно.
– А что, если боги ошибаются?
– Они боги. Они никогда не ошибаются.
– А что, если ты ошибаешься? Ты всего лишь человек, Лейф. Люди не боги, они очень часто ошибаются. Что, если ты неправильно понял волю богов?
В душу проникал страстный взгляд синих глаз.
– Ты принадлежишь мне, и это не может быть ошибкой. Через три дня мы будем женаты, и ты снова будешь спать со мной. – Взяв Кристу за руку, он провел ее в комнату рядом со своей и направил к кровати, покрытой мехом. – Отдохни немного. Я пойду поищу братьев. Моя сестра принесет тебе одежду. Можешь выкупаться в озере. Я приду к тебе перед ужином.
Криста сглотнула комок в горле и кивнула.
Глава 21
Лейф вышел из дома, мысли его были в беспорядке. Он часто рисовал себе возвращение на остров. Запертый в клетке, он думал о том, каково будет снова увидеть родину, если он выживет. И все же ничто не подготовило его к реальности.
Может быть, он увидел теперь свой дом глазами иностранки, очень состоятельной женщины, которая выросла в такой роскоши, о существовании которой он и не подозревал, пока не оказался в Англии. Может быть, виной тому месяцы, которые он провел в совершенно ином мире, или все, что он узнал за время отсутствия и что изменило его.
Теперь он был не таким, каким был до отъезда, и он впервые задумался, может ли он быть по-настоящему счастлив в этом месте, бывшем когда-то его домом.
Лейф вспомнил, каким просящим взглядом смотрела на него Криста, умоляя вернуть ее в Англию, и сердце его сжалось. Ему хотелось, чтобы Криста была счастлива. В воображении она рисовалась ему смеющейся, играющей с их детьми, сыновьями и дочерьми. Лейф знал, что она хотела детей так же сильно, как и он.
67 
