121 
Совершенно чуждые рассуждения едва меня не доконали. Чуть было утихшая боль вновь поселилась в моей голове. Слияние с памятью Тила хоть и не отправило меня сразу в иной мир, но, похоже, произойти это может в любой момент. Слишком велика нагрузка на мой бедный разум, когда он, пытаясь найти выход из ситуации, обращается к чужим знаниям.
Но что моя смерть, когда на кону жизни многих людей? Обидно будет, если не удастся никого спасти даже такой ценой. Но в данный момент это ничего не решит: ни моя смерть, ни смерть всех остальных. Хоть массовые гекатомбы строй.
Проверив состояние аур лежащих у кареты людей, я перевел взгляд на хорошо различимую истинным зрением статуэтку. Тонкие ветви дерева не смогли полностью скрыть окружающий ее радужный пузырь и ярко-белую сердцевину. Тянет мало-помалу нашу жизненную силу, оттого и свечение все насыщенней. Наверное, скоро девать уже будет некуда накопленную энергию и она превратится в бесполезную игрушку. Не зря ведь Йорген пожертвовал ее нам. Из нее-то энергию не изъять. Правда, к тому времени, когда заполнится это вместилище жизненных сил, мы уже все умрем.
Уничтожить бы эту пакость — тогда бы появился шанс. Но у меня нет сил и на простейшее заклинание, которым не пробить даже оболочку статуэтки. Да и не уничтожит ее слабое воплощение. Тут требуется что-нибудь помощнее. Но сил нет… И не было. Слаб человек. Оттого и ищут люди иные пути — как тот же некромант, получающий энергию от разрушения духовной сущности жертвы.
Я вновь посмотрел на тускнеющую ауру Карла. Умирает воин. И спасти его я не могу. А вот он нас, пожалуй, может — своей гибелью… Хотя это будет более достойная смерть, чем, обратившись в мертвяка, пожрать своих товарищей.
Из крох имеющейся у меня энергии я создал связующую нить, присоединив один конец к узлу в поглощающей части нанесенного на Карла узора, а другой — к статуэтке. Получилась, в общем-то, нелепая конструкция, которая существует ровно столько времени, сколько я ее поддерживаю. Только я и не рассчитывал на долгую жизнь созданного мной энергоканала. Во-первых, мне просто не хватит сил, а во-вторых, Карлу уже недолго оставалось.
Контур, созданный некромантом, сработал как надо. Впитал энергию души, вырвавшейся было из мертвой оболочки, и отправил ее дальше — на воплощение основной части структуры. Но мое вмешательство нарушило замыслы создателя этого рунного узора. Энергия ведь как вода — предпочитает течь по пути наименьшего сопротивления, и ее мощный поток устремился в статуэтку, разом погасив переливчатый блеск.
А через пару мгновений на месте металлической кошечки родилась ослепительно-яркая звезда… Которая быстро разрослась до размеров крупного арбуза и, мигнув пару раз, взорвалась, залив все вокруг белым светом.
Кто-то взвыл под каретой от боли, и отчетливо пахнуло горелым. Поток высвободившейся из статуэтки энергии раскалил весь металл докрасна, и теперь кто-то мучился из-за моих действий. Ну да это меньшее зло — зато теперь ничто не вытягивает из людей жизнь.
Плохо было то, что я почти ничего не видел и истинным зрением, почти ослепнув от вспышки. Да и вообще худо мне было… И никакой радости по поводу удачно воплощенного замысла я не испытывал. А дальше и сам не заметил, как потерял сознание…
Очнулся уже глубокой ночью, пробужденный чьими-то прикосновениями. Попробовал повертеть головой и увидел сидящую рядом Трис, которая и обтирала мое горящее жаром лицо влажной тряпицей.
С уст девушки, увидевшей, что я хлопаю глазами, сорвалось радостное восклицание, и тут же очутившийся возле меня дядя взволнованно поинтересовался:
— Как ты, Дарт?!
— Да ничего так, — отозвался я, обнаружив, что, несмотря на общую слабость и охвативший тело жар, чувствую себя неплохо. Голову больше не истязала чудовищная боль. Остались только ее отголоски — похоже на состояние, какое бывает при сильной простуде, когда поднимается температура. В общем, жить можно, хотя радости такое состояние не доставляет.
— Воды, может, тебе?
— Да, давайте, — согласился я и попытался усесться. Что и сделал с дядиной помощью, пока Трис открывала малую баклагу с водой. А напившись и констатировав, что уже могу без проблем ворочать языком, спросил: — Как остальные?
— В порядке, — заверил меня Нолк. — Карл только умер, но так и не обратился в мертвяка. А остальные не столько изранены, сколько измучены. Им больше требуется отдых, чем лечение. Разве что у Стоуна серьезные раны, но, думаю, он выкарабкается, даже без целительной магии.
121 
