72 
— Так не учусь я в академии, — развел я руками. — Всего несколько декад и пробыл-то в Ардене.
— Бросил учебу?
— Можно и так сказать, — согласился я и пояснил: — Мой клыкастый партнер и там меня отыскал.
— И что? — немедленно заинтересовался Стоун. — Опять пришлось удирать от этой демоницы?
— Не удалось, — покачал я головой. — Пришлось отправиться в Элорию и играть по ее правилам.
— И ты еще жив? — изумился мой друг и жадно спросил, ожидая услышать дико занятную историю: — Как же ты вырвался-то из ее лап?
— Так я и не вырывался, — усмехнулся я. — Как оказалось, варги не такие уж жуткие зверюки. И с ними вполне можно иметь дело.
— С варгами? — недоверчиво хмыкнул Стоун. — Смеешься?
— Да нет, я серьезно, — ответил я. — Видишь же, жив-здоров я, да еще и с прибытком.
— С каким? С целой шкурой? — съехидничал мой друг.
— За заслуги перед Элорией меня наградили наследным титулом и землями, — сделав важное лицо, заявил я. — И оградили от преследования варгов.
— У-ха-ха, — расхохотался Стоун. — А принцессу за тебя не засватали?
— Увы, нет, — подпустив в голос толику разочарования, ответил я.
— Хотел меня, как Вастина, разыграть? — спросил улыбающийся десятник. — Не выйдет.
— Это не шутка, — усмехнулся я и поклялся в правдивости своих слов.
Сказать, что после моих заверений Стоун был сильно удивлен, это значит весьма преуменьшить степень его ошеломления. Нам даже пришлось отпаивать его вином для восстановления душевного равновесия. Мое заявление оказалось для Стоуна настоящим крушением жизненных устоев — он все не мог взять в толк, как можно так продвинуться в жизни благодаря вражде со злобным чудовищем.
— Это ж надо… — пробормотал пораженный моим рассказом Стоун. — Титул и земли… Хоть сам иди варгов дразни… — И, покачав головой, одним махом осушил кубок вина, стоящий у его руки.
— Это легко устроить, — рассмеялся я. — Поехали со мной в Элорию, там этих симпатичных хищниц уйма. Дразни, не хочу.
— Нет уж, — мигом отказался от своего замысла десятник. — Пусть эти демоницы мирно спят в своих логовах — мне хорошо живется и без титула, и без земель. Тихо и спокойно. И бессонница из-за опасений, что сегодня ночью кто-то точно загрызет, не мучает.
— Смотри сам, — улыбнулся я и спросил: — А куда ты топал, когда мы тебя перехватили? Не на службу, случаем?
— Совсем из головы вылетело! — всполошился Стоун, хлопнув себя по лбу. — Меня же Кирх зачем-то вызывал. Какое-то у него там дело ко мне срочное. — И спросил: — К судье не хочешь заглянуть?
— Давай сходим, — тут же согласился я.
И мы решили посетить городскую управу. Правда, вдвоем. Дядя решил, что его приглашение не касается, и переубедить его мы не смогли. Пришлось отложить на какое-то время поход к судье и разобраться с размещением на постоялом дворе. Можно было, конечно, и у Стоуна остаться, да не стали мы озадачивать его лишними проблемами. Они с Савором даже постоянную прислугу не держат, а конюха у них отродясь не водилось. А на постоялом дворе и служанки, и прачки, и за конями уход, главное — денежки плати.
— Не ого-го у вас лошадки, — заметил Стоун, когда мы решили насущные проблемы. — Вот тот, что тебе от Килпатрика достался, действительно благородных кровей конь был. — И, покосившись на меня, усмехнулся: — На таком даже барону не зазорно ездить было.
Не обратив внимания на подначку, я досадливо поморщился и спросил:
— Откуда ты знаешь о Килпатрике? Я же вроде не говорил о нем.
— А что ты хотел, Дарт? — пожал плечами Стоун. — Шила ведь в мешке не утаишь… Да и вообще непонятно, как ты хотел остаться в тени, появившись на людях с леди Ребеккой да на коне погибшего Килпатрика. Который, по уверениям его родичей, бросился в погоню за подлым негодяем, похитившим благородную девушку.
— Это еще кто негодяй, — донельзя возмутила меня подобная трактовка событий.
— Да кто есть кто, и так всем понятно, — успокоил меня десятник. — Поэтому Кирх и послал в свое время сэра Алберта лесом, не став объявлять тебя в розыск. Сослался на то, что слова леди Ребекки противоречат утверждениям несомненно благородного сэра, и поэтому никакое решение в отношении тебя не может быть принято, пока не выяснится, кто из них говорит правду. Ох, и взбесился, говорят, тогда сэр Алберт, — усмехнулся Стоун. — Ну да что он мог сделать? Тарин — город вольный и платит налоги напрямую в императорскую казну. У нас благородное происхождение не дает права творить что вздумается.
72 
