126 
— Долга? — повторил он, отстраняясь немного — Ты так думаешь?
— Ты чувствовал свою ответственность. И сейчас чувствуешь.
— Я женился на тебе, потому что люблю тебя. Мне потребовалось время, чтобы это понять, порой я бываю чертовски упрям.
При этих словах Джоселин улыбнулась, а Рейн вздохнул.
— Я понимаю, что тебе трудно в это поверить, — он по-хозяйски поцеловал ее в губы. — Но со временем я заставлю тебя поверить.
— Рейн, — прошептала она, обнимая его за шею.
Я люблю тебя.
Рейн снова поцеловал ее, его рот был как сладкое пламя, его язык завлекал и требовал. Она ощутила, как быстро забилось ее сердце, почувствовала, с какой нежностью и заботой он обнимает ее.
Она ответила на его поцелуй со всей любовью, которую ощущала, но никак не могла высказать, и Рейн застонал. Он подхватил ее на руки и отнес на огромную кровать. Мгновение спустя он снял с обоих одежду, потом коснулся ее губ долгим и глубоким поцелуем. В его прикосновениях горела страсть, но с ней соседствовала и невероятная нежность.
В сладостнейший момент, охваченная любовью, исполненная надежд на будущее, Джоселин молилась, чтобы это никогда не кончалось.
И тут она вспомнила о выстреле в его кабинете. Господи, не отнимай его у меня.
Рейн почувствовал, как тонкие пальцы скользят по густым волосам на его груди. Солнце только встало, но они уже страстно занимались любовью. Рейн ощущал себя удовлетворенным и очень довольным. Он наконец признался в своей любви к стройной красавице рядом с ним, и хотя она ничего не сказала ему в ответ, ее страсть и внимание к нему были красноречивее слов.
Однажды, моя славная женушка, ты придешь ко мне как прежде. Ты станешь доверять мне и не будешь бояться любви.
Во всяком случае, он молился, чтобы все было именно так.
Он пожалел, что не может провести весь день с ней в постели. События прошлого вечера требовали действия, и Рейн спустил длинные ноги с кровати и потянулся за брошенным на ближайший стул халатом.
— Что сказал мистер Малком после моего ухода? — тихо поинтересовалась Джоселин, приподнявшись на локте.
Рейн недовольно вздохнул. Каким бы сладостным ни было мгновение, нерешенные проблемы не оставляли их в покое.
— Он сказал, что изучил передвижения почти всех людей из нашего списка. Леди Кэмпден серьезно увлечена герцогом Хеиверлэндом. Лорд Кэмпден по всей видимости ничего не знает о моем романе с его женой и слишком легковерен, чтобы этим интересоваться. У Розали Шеллгрейв появился любовник. Она никогда не представляла серьезной угрозы, когда речь шла обо мне. Я убежден, что и Хэркурт в этом не замешан. Он просто хотел защитить репутацию своей дамы. Я не могу его за это осуждать.
— А остальные?
Рейн раздраженно вскинул брови.
— Я уверяю тебя, что список подозреваемых велик, но все же в него включены не все англичане.
Джоселин рассмеялась. Ему нравилось, как она смеется — словно колокольчик.
— Ты же знаешь, что я имела в виду не это.
Он улыбнулся, но его ответ прозвучал не утешительно.
— Если говорить прямо, то у Малкома по-прежнему нет улик.
— Но он обязательно должен был что-нибудь обнаружить.
Джоселин села на кровати, ее блестящие черные волосы рассыпались по плечам. Он любил прикасаться к шелку ее волос.
— Не много, боюсь. Я попросил его найти Броуни и Такера. Я знаю, что ты беспокоишься о них. Малком искал их, но пока не обнаружил.
Рейн не стал говорить Джоселин, что хотя старшего из ее друзей видели в конюшне во время покушения, никто не знал, где находился тогда мальчик. Ради Джоселин и самого Такера он надеялся, что мальчик не замешан в этом.
— Мне бы хотелось повидаться с ними до отъезда в Марден.
— Я знаю. Если Малком сможет их найти, их привезут сюда немедленно.
Она нежно поцеловала его в плечо.
— Что еще говорил Малком?
— Ничего существенного, хотя он и сделал одно любопытное замечание.
— О чем?
— Он сказал, что мы, возможно, не там ищем.
— То есть?
Мгновение Рейн колебался.
— Хотя с тебя сняты все обвинения в покушении, — черт побери, когда наконец будут готовы документы? — Малком узнал, что ты пыталась стрелять в меня перед домом лорда Дорринга. Он спросил, почему.
— И что ты ему рассказал?
— Что ты приняла меня за моего отца. Я рассказал ему о пожаре на Мичем-лейн, о твоих родственниках и о том, как ты оказалась на улице.
— И?
— И вот тут-то и начинается нечто любопытное. Он спросил меня, не мог ли бы кто-нибудь еще желать мне смерти по той же причине. Я сказал, что никого не знаю. Разве что твой отец, но сэр Генри уже умер.
126 
