24 
Чуть помедлив, она добавила:
– Нет, это неправда. Я, конечно, упоминала о вас, когда рассказывала о своей работе.
– Вот, значит, как. Упоминали… – усмехнулся Йен. – Не слишком лестно для меня. Словно о мебели говорите.
– А чего вы ожидали? – воскликнула Вайра. – Вы никогда не здоровались, когда мы встречались в коридоре.
– Да неужели?
– Вот видите, вы даже не помните! Мы все считали вас высокомерным и весьма нелюбезным. Иногда мы даже спорили, пытаясь понять, почему вы нас не замечаете – потому ли, что вы слишком погружены в свои мысли или вы нарочито грубы.
Йен потушил очередную сигарету.
– По-вашему выходит, что я просто невыносим, – сказал он.
– Мы так и думали, – с усмешкой отозвалась Вайра.
Она ожидала, что ее дерзость разозлит его, но вопреки ее ожиданиям он рассмеялся.
– Во всяком случае, вы откровенны.
– А почему бы и нет? – отозвалась Вайра. – В конце концов, пройдет эта неделя, и все вернется на круги своя.
– Да, это верно, – кивнул Йен.
Он смотрел на Вайру так, словно видел ее в первый раз. Его взгляд вызвал у нее какое-то странное беспокойство. Странное потому, что она не испытывала ничего похожего прежде. Это было смешно и глупо, да просто невероятно, но у нее перехватило дыхание, а лицо залила краска.
Взгляд Йена теперь был устремлен на телефон. Вайре вдруг пришла в голову неожиданная мысль.
– Почему вы ей не позвоните? – спросила она.
– Кому?
– Лорен.
Его лицо напряглось и в секунду стало непроницаемо отчужденным, и Вайра поняла, что зашла слишком далеко.
– Предоставьте мне самому заниматься моими личными делами, – сказал он холодно. – К вам это не имеет никакого отношения.
– Простите мою неловкость. Нам, вероятно, пора вернуться в гостиную?
– Вы правы, – ответил он ледяным тоном.
«Бесполезно и пытаться завязать дружеские отношения, – размышляла она, направляясь в гостиную. – Он нетерпим и заносчив, и что бы я ни говорила и ни делала, я не в силах ничего изменить».
В следующие полчаса Вайра искренне позабавилась, наблюдая за тем, как неловко чувствовал себя Йен, сидя в окружении семейства Дюфло и отвечая на вопросы, не только сугубо формальные, но и невыносимо банальные.
Она отомстила Йену, приняв нарочито робкий вид и перебрасывая ему каждый адресованный ей лично вопрос.
– Не знаю, – говорила она, смущенно опуская глаза. – Как ты думаешь, Йен?
А иногда с еще большим лукавством она говорила:
– Я уверена, Йен сам с удовольствием расскажет вам об этом.
Поймав раз его свирепый взгляд, она чуть не рассмеялась, а потом долго не осмеливалась взглянуть на него.
– Ужин в половине восьмого, – вдруг объявила мадам Дюфло, когда стрелки часов показывали без четверти семь. – Я думаю, вы захотите подняться наверх и переодеться.
– Да, благодарю вас, – с облегчением ответила Вайра.
Жанна снова проводила ее на третий этаж и оставила в маленькой спаленке, где все ее вещи были уже распакованы, уложены и повешены по местам.
Она как раз собиралась снять платье, когда в дверь постучали.
– Entrez, – сказала Вайра.
Вошла симпатичная горничная, которая помогала вносить багаж, и плотно закрыла за собой дверь.
Она прятала что-то под передником. Подойдя к Вайре ближе, она протянула Вайре письмо.
– Pour vous, Mademoiselle.
– Для меня? – удивленно спросила Вайра и тут же догадалась, от кого оно.
– Monsieur сказал передать это вам, чтобы никто не видел, – сказала девушка тихо по-французски. – Он также сказал мне, что вы захотите вечером прогуляться.
Вайра хотела было сказать «нет», но внутренний голос, словно искушая ее, спросил: «А почему бы и нет? Ведь Пьер все так удобно предусмотрел».
Он явно подкупил горничную, передал с ней записку, о которой никто не узнает, и устроил все так, чтобы Вайра могла выйти из дома и благополучно вернуться.
– Merci beaucoup, – сказала она, взяв письмо. – Вы очень любезны.
Горничная вышла, и Вайра вскрыла конверт. Внутри, на листке почтовой бумаги с вытисненным на ней гербом, было всего несколько слов:
«Я жду сегодня вечером и всегда. Пьер».
Вайра прочитала эту строчку несколько раз и тихонько засмеялась. Она никак не могла поверить, что все это происходит с ней.
Двое мужчин сразу – один надменный и пугающий, другой тоже пугающий, но веселый и беспечный. И с внезапно сильно забившимся сердцем она подумала: а вдруг это начало чего-то пока неведомого ей, что ждет ее впереди?
24 
