86 
Минут двадцать или около того.
Потом за Тенгизом пришел Жилов.
– Пойдем, – сказал он. – Мы закончили.
Да, они закончили. Водитель лежал с перерезанным горлом, пассажир скрючился на земле. Его колотила дрожь. Таррарафе песком стирал с рук кровь.
Тенгиза замутило, но он сумел сдержаться.
– Что вы узнали? – спросил он.
– Много чего. Возьми винтовку Тарры и садись за руль. Справишься?
– Без проблем, – ответил Тенгиз.
Водить он научился в тринадцать лет.
Таррарафе тем временем отволок тело убитого к покалеченному джипу, а живого забросил в багажник «лендровера» и прикрыл брезентом.
– Давай метров пятьдесят вперед – и остановись, – сказал Жилов. – Надо прибраться.
Он вернулся к джипу, открыл бензобак, отошел шагов на десять и очень ловко забросил что-то прямо в горлышко. А потом припустил к «лендроверу». Он успел пробежать метров тридцать, когда раздался взрыв и машину охватило пламя.
Жилов перепрыгнул через борт и уселся рядом с Тенгизом.
– Красиво горит, – сказал он. – Но любоваться некогда. Поехали.
Глава четырнадцатая Похищенная
Лора очнулась. Она лежала на чем-то твердом, и ей было очень плохо. Болела голова, живот, все, что могло болеть. Она попыталась подняться, но голова закружилась. Ее затошнило и вырвало желчью. Хорошо, что она успела наклониться над краем своего неудобного ложа.
Обессиленная, Лора свернулась клубочком. Ей было так плохо, что не хотелось жить.
Однако ни умереть, ни даже спокойно полежать ей не дали.
Грубая рука опрокинула ее на спину, в тумане, обволакивающем ужасный мир, возникло некрасивое черное лицо. Рот черного открылся, раздалось злобное рычание.
– Пить… – прошептала Лора по-русски.
Черный схватил ее и затряс, злобно рыча и брызгая слюной. Эта тряска отозвалась еще большей болью. Лора жалобно застонала. Ее скрутил рвотный спазм, но желудок был пуст.
Черный швырнул ее на кровать и заорал еще более злобно.
Лора закрыла глаза.
Черный перестал орать. Потом раздался звук удара. Но ударили не Лору. А потом кто-то очень деликатно приподнял ее голову и поднес к губам чашку с водой…
– Что ты орешь, как бабуин? – спросил Али, входя в дверь.
– Посмотри! Эта белая сука наблевала на пол! Клянусь Аллахом, я заставлю ее…
Удар у Али был поставлен неплохо: во время учебы во Франции он занимался карате. Сторож отлетел к стене.
– За что? – завопил он.
– Заткнись и слушай, ты, отродье свиньи! – процедил Али.
– Ты оскорбил меня! – заорал сторож.
– Если ты сейчас не заткнешься, я тебя убью, – холодно произнес Али. – Эта девушка стоит сотни таких придурков, как ты. Поэтому ты, позор своих родных, будешь ходить за ней, как за родной матерью. А сейчас – бегом за тряпкой!
Построенный сторож пулей выскочил из комнаты, а Али наклонился к девчонке. Вид у нее был скверный.
Али дал ей напиться. Она смотрела на него, не узнавая.
Али достал телефон:
– Доктор, ты? Сын Иблиса! Бегом сюда!.. Ты знаешь куда! Что?.. А жить ты хочешь? У тебя пятнадцать минут! Если не успеешь, я тебе уши отрежу!
Али спрятал телефон, уселся на стул напротив кровати и стал смотреть на пленницу. Он вспомнил, какой она была, когда ее взяли. То, что сейчас лежало перед ним, больше напоминало мумию, чем юную белую девчонку.
Явился сторож. Подтер рвоту. Ворчать он не смел. Али с удовольствием констатировал, что глаз его уже начал заплывать.
– Что ж ты, шакалий сын, не дал мне знать, что девке плохо?
– Так откуда я знал? – пробубнил сторож. – Она же спала.
Пришел доктор.
Али демонстративно посмотрел на часы.
– Уложился, – сказал он. – Посмотри, что с ней.
Морда у доктора тут же стала озабоченной. Он пощупал пульс, оттянул веки, заглянул девчонке в рот…
– Думаю, это реакция на транквилизатор, – сказал он. – Кто мог знать, что она плохо переносит…
– Ты! – перебил его Али. – У тебя есть… – он поглядал на часы, – семь часов, чтобы привести ее в порядок. Причем учти, что потом ее придется снова усыпить. Ты понял меня?
– Может, лучше отвезти ее в больницу? – предложил доктор.
– В больницу отвезут тебя, – сказал Али. – Если ты не сделаешь то, что я сказал. А если она умрет, я собственноручно отрежу тебе яйца. Я понятно говорю?
86 
