Последние отзывы

  69  

— Я люблю его, — тихо говорит Лида, прихлебывая щи.

— А ты не думаешь, что его еще одна женщина любит?

— Кто?.. — пугается Лида.

— Его жена, — жестко говорит Марина. — Вполне приличная девка. Я бы даже сказала — симпатяга.

— Ох, черт, я так старалась об этом не думать!

***

Бабушка смотрит на закрытую дверь, откуда доносятся обрывки фраз Евгения Анатольевича и Нины Елизаровны.

— …и мне предложили такие вот курсы АСУП… — Это голос Евгения Анатольевича.

Бабушка слышит звяканье чайной ложечки в чашке, смех Нины Елизаровны:

— А-суп! Очень по-абхазски. Там к каждому русскому слову в начале пристегивается буква «А»: «Агорсовет», «Амагазин», «Абольница»…

— Нет, АСУП — это автоматизированная система управления. Наше министерство такие курсы организовало и… Я же диспетчер на заводе. Вообще-то — старший диспетчер. Но это только название. А так… Меня и послали. Натри недели.

— А что такое — диспетчер на заводе?

— Ну, есть график прохождения заказов. Смежники недопоставили — план летит вверх тормашками. Звонишь, требуешь, просишь, умоляешь. Ты кричишь, на тебя кричат.

— Вы кричите? — Слышно было, как Нина Елизаровна рассмеялась.

— Пожалуй, вы правы. Больше на меня кричат. Бабушка тоскливо уводит глаза в потолок и почти перестает слышать голоса из большой комнаты.

И возникают в ее полуживой голове свои тайные воспоминания.

Ни цвета, ни звука.

Когда это было?.. И было ли?..

***

…В следственном кабинете, на столе у Друга лежит портрет члена правительства Булганина, проколотый настоящей юбилейной медалью Дедушки.

Друг сидит за столом, а его помощник, молоденький чекист, стоит около Бабушки, сидящей по другую сторону стола. Он подает ей листы протокола допроса, и Бабушка, с глазами, полными слез, аккуратно подписывает каждый лист с одной и с другой стороны.

Друг встает, одобрительно гладит Бабушку по плечу и выходит из кабинета.

Помощник Друга садится на место своего начальника и нажимает кнопку.

Двое конвойных под руки вводят Дедушку. Он — в тельняшке, покрытой бурыми пятнами высохшей крови. Лицо опухло, один глаз не открывается, передние зубы выбиты.

Помощник Друга трясет перед разбитым лицом Дедушки портретом Булганина с настоящей медалью и показывает листы протокола, подписанные Бабушкой.

И тогда Бабушка хватается за голову, падает перед Дедушкой на колени и, рыдая, целует ему руки в наручниках.

Дедушка пытается отшвырнуть ее ногой, но сил у него не хватает, и он просто плюет Бабушке в лицо…

***

Бутылка шампанского почти выпита, стол являет собой все приметы закончившегося завтрака, а между обшарпанным комодиком красного дерева и диваном стоят Нина Елизаровна и Евгений Анатольевич.

Евгений Анатольевич обнимает Нину Елизаровну, целует ее лицо, шею, глаза, руки…

— Женя, ну это просто смешно в нашем возрасте, — жалобно бормочет Нина Елизаровна, даже не пытаясь отстраниться. — Когда вы первый раз пришли в наш музей…

— Ниночка! — задыхаясь, говорит Евгений Анатольевич. — Мы уедем ко мне. У нас тепло, море рядом…

— Вы сошли с ума, Женя! — печально возражает Нина Елизаровна.

— Господи, я же мог не пойти в этот музей!.. — с мистическим ужасом восклицает Евгений Анатольевич. — Но ведь пошел же! Значит, есть Бог на свете!

— Женя…

— А летом-то у нас как, Боже мой! Мне от завода участок давали — я все не брал, не брал…

— Женя, не мучайте меня. Какой участок? О чем вы говорите?

— Нина… Уедем, Ниночка!

— А мама? А девочки?

— И маму с собой! Она там поправится. Будем выносить ее в садик. Там цветы…

— Да ну вас к черту, Женя! Зачем вы меня терзаете…

— Я?! Да я умереть готов…

— Ну что вы, родной мой!.. Что вы такое говорите!.. Я так от этого отвыкла, так уже было успокоилась, а вы…

— Милая! Милая!.. Любимая моя… — Евгений Анатольевич нежно целует Нину Елизаровну и никак не может расстегнуть верхнюю пуговичку ее платья.

В помощь Евгению Анатольевичу она сама расстегивает две верхние пуговички и расслабленно шепчет:

— Женя, ну что ты делаешь?.. Я же тоже живой человек…

— Ниночка…

— Ну подожди, подожди… — не выдерживает Нина Елизаровна. — Господи, там же мама за стенкой! Ну подожди, я постелю хотя бы!

Она выскальзывает из объятий Евгения Анатольевича, достает из шкафа постель, быстро расстилает ее на диване, сбрасывает с себя платье-халатик и ныряет под одеяло.

  69