42 
И все равно считал ее красивой!
«Не правдоподобно, захватывающе красивой», как сказал сам граф.
– Что же делать? Что же мне делать?
Слова эти вновь и вновь крутились у нее в голове под цокот лошадиных подков.
Веста понимала, что сердце ее ведет войну с разумом.
Разум говорил, что она должна поступить как велит честь, что она приехала в Катонию стать женой принца Александра, и ничего нельзя изменить.
Но сердце отчаянно билось и страдало. Она любила графа!
– Я люблю его! – сказала себе Веста и снова перед ее мысленным взором встало лицо отца.
Герцог будет стыдиться дочери, предавшей его и принца.«
Потом Веста подумала о матери. Один раз, несколько лет назад, она случайно слышала слова герцогини, обращенные к ее сестре Анжелине, которая должна была вскоре выйти замуж:
– Ты должна присматривать за своим мужем, Анжелина.
– Хьюго говорит, что это он будет присматривать за мной, – ответила на это сестра Весты.
Герцогиня улыбнулась.
– Мужчины всегда говорят так, когда влюблены, – сказала она. – Но когда вы поженитесь, ты быстро обнаружишь, что именно женщина должна защищать, поддерживать и вдохновлять своего мужа. Это наша работа.
– Но как могу я защитить Хьюго? – удивилась Анжелина.
– Ты будешь защищать его от бед и беспокойства, от переутомления, от проблем, связанных с детьми, от людей, которые ему докучают. – Герцогиня рассмеялась. – Если бы ты только знала, как часто мне приходилось защищать твоего отца! И конечно же, он понятия о том не имеет.
– Кажется, я понимаю, о чем ты говоришь, мама, – ответила Анжелина. – Но как могу я» поддерживать» Хьюго?
Герцогиня взяла руку дочери в свою.
– Ты будешь поддерживать его, дитя мое, в тяжелые времена. Если это будут финансовые проблемы, надо будет дать ему понять, что они не имеют для тебя значения. Надо будет заставить его поверить, что вскоре дела пойдут лучше. А уж если по несчастливой случайности он потеряет кого-то из дорогих ему людей, именно к тебе он придет со своим горем, и только ты сможешь ему помочь.
Герцогиня замолчала, и Веста поняла, что мать ее думает о погибшем Джеральде.
Да, не могло быть сомнений, герцогиня поддержала своего мужа, когда он нуждался в этом. Сможет ли Веста сделать то же самое?
– И наконец, ты должна вдохновлять своего мужа, – продолжала герцогиня. – Мужчине необходимо вдохновение, которое может дать только женщина. Тогда они лезут из кожи вон, добиваются невозможного – не ради себя, а ради любимой. – Вздохнув, герцогиня продолжала:
– Это не всегда легко, Анжелина, иногда это даже очень трудно. Но если ты понимаешь свою задачу, если любишь человека, за которого вышла замуж, нет ничего трудного, ничего невозможного.
Анжелина слушала мать с широко открытыми глазами, а Веста подумала тогда, скажет ли она то же самое и ей, когда настанет ее время выйти замуж.
Но Весту мать напутствовала совсем другими словами.
– Ты должна помнить, милое дитя мое, что брак с иностранцем поставит тебя перед множеством трудностей, которых не было бы в браке с англичанином. Никогда не критикуй мужа даже про себя и помни, что сочувствие и взаимопонимание очень важны для счастливого брака.
Думая сейчас о ее словах. Веста спрашивала себя:
– Неужели я должна проявить сочувствие и понимание, когда речь идет об увлечении принца мадам Зулейей? Это было бы странно. Сможем ли мы с принцем когда-нибудь обсудить это откровенно?
Интересно, любил ли принц мадам Зулейю так, как она любит графа?
Если так, то брак их обречен на неудачу с самого начала.
Ведь оба они будут мечтать о другом, и тем невыносимее будет изображать на публике счастливую семейную пару. Обманывать людей, которыми они правят.
И тут у нее больно кольнуло сердце. Веста вспомнила слова графа: «Знаете ли вы, что происходит между мужчиной и женщиной после того, как они вступают в брак?»
Весту охватил страх перед неизвестностью Ведь граф сказал тогда, что для мужчины и женщины, предназначенных друг для друга, это может стать божественным чудом. В другом же случае интимные отношения сводятся к унизительным животным действиям.
«Это и будет животным актом, – подумала Веста, – потому что принц любит мадам Зулейю, а я – графа».
Как же могут они стать «единой плотью», если брак их диктуется лишь политической необходимостью и они не испытывают друг к другу ни симпатии, ни интереса.
42 
