Последние отзывы

  90  

Не самое приятное на вкус, должен заметить, но очень эффективное средство необходимой самообороны.

Вот кто побил рекорд по прыжкам в высоту – этот, которому я прокусил яйца! Он от боли сиганул чуть ли не выше Белого Дома!

Оба Собака – один с сильно испорченным брюхом, второй, считай, без яиц и возможного потомства в будущем, с отвратительно жалобным визгом – будто это мы с Черно-Белым Котом на них напали, – начинают от нас улепетывать к ограде, за которой беснуется и рыдает Хозяйка этих двух кретинов и, как обезьяны, мечутся за оградой фоторепортеры…

Казалось бы, все. Время зализывать раны и знакомиться.

Но нет! Третий мужик, по-моему полный дебил с запоздалой реакцией, вдруг неожиданно пускает в ход свою пушку и стреляет, засранец, не в удирающих Собаков, а в нас с Черно-Белым Котом. Идиот…

Что-то из этой пушки вылетает и накрывает нас вместе с этим Котом тонкой сетью на шнуре. И мы оказываемся буквально спеленутые и тесно прижатые друг к другу… Вот только сейчас я начинаю чувствовать, что задняя лапа у меня уже онемела, а жгучая боль от прокуса перешла в тупую, нестерпимую, разливающуюся по всему телу. Я даже слегка застонал… Ну, не выдержал.

А вообще-то, мы оба в крови. Черно-Белому Коту эти два кретинских Собака чуть глаз не выдрали и хвост прокусили.

Нас в этой сетке поднимают, берут на руки и начинают выпутывать из нее.

– Ну, ты как?.. – спрашиваю я Черно-Белого.

– Да вроде ничего… – отвечает он. – Твоими молитвами. А ты как?..

– Нормально, – говорю я, а у самого от боли аж глаза закрываются и хвост трясется.

– Я вижу, как "нормально", – довольно иронически замечает Черно-Белый, и мне это в нем кажется чрезвычайно симпатичным. – Посмотри-ка, что у меня с глазом. Я что-то неважно им вижу…

– Глаз, – говорю, – слава Богу, на месте! Но вокруг жутко запухло. Попортили тебе все-таки рожу эти бляди…

– Кто-о-о? – не понимает Черно-Белый.

– Бляди, – говорю.

– А-а!.. – наконец дотумкал Черно-Белый. – А я думал, что это скотчтерьеры.

Наконец нас выпутывают из этой дурацкой сетки, и этот же мудило, который в нас стрелял ею, берет меня за шкирку и говорит двум другим мужикам:

– Подождите меня, ребята… Сейчас я этого выброшу за ограду и вернусь.

А я вишу в его здоровенной лапе и даже не рыпаюсь – боль адская, сил нет, и хочется только лечь и сдохнуть!..

Но тут вдруг вижу, что Черно-Белый прекрасно сечет по-Человечески! Он как услышал, что этот раздолбай собирается меня через ограду выбросить, так сразу уши прижал, верхнюю губу поднял на этого типа, клыки обнажил и ка-а-ак зашипит на него!..

Тот от страха и обгадился. Но явно не из-за клыков и шипения, а совсем-совсем из-за чего-то другого…

– Ты что?! – говорит один мужик этому раздолбаю. – Из них кровища хлещет. К доктору их надо. А потом, ты не видишь реакцию нашего?

– Дай-ка мне его, – говорит другой мужик с пистолетом и забирает меня из рук того кретина. – А ты сматывай свою идиотскую сетку.

Но в эту секунду от самого Белого Дома, откудато из-под колонн, вылетает какая-то девчонка в джинсах с длинными распущенными светлыми волосиками и вопит на весь Вашингтон:

– Соксик! Соксинька!.. Боже мой!.. Что случилось?!!

И мчится к нам с такой скоростью, будто хочет выиграть большую золотую медаль будущих Олимпийских игр.

А за ней и вокруг нее скачут еще несколько мужиков, как две капли воды похожих на тех трех, которые находятся сейчас при нас с Черно-Белым Котом. И воздух вокруг буквально пропитывается оружейным запахом. Ничего себе попал, думаю…

Подлетает к нам эта девчонка, хватает из рук первого мужика своего Черно-Белого, капает на него двумя-тремя слезками и…

хотите – верьте, хотите – нет, но на чистейшем, превосходнейшем шелдрейсовском языке отчаянно восклицает:

– Что случилось, Соксик?!.. Солнышко мое… Бедненький мой Котик!..

Потом грозно смотрит на меня и спрашивает Черно-Белого:

– И вот этот грязный мерзавец так тебя изуродовал?!!

А мне так больно, так обидно вдруг стало…

Хрен с вами, думаю, валите все на меня! Мы – русские. Мы ко всему привыкшие и притерпевшие… У нас и преступность самая огромадная, и Президентов столько, что до Москвы раком не переставить, как говорил Водила. И мы – такие, мы – сякие…

А только что бы вы без нас делали? Кого бы еще несли по пням и кочкам? Негров?..

Латинос?.. Как говорила мне Рут Истлейк, чистокровная американка, – вы и сами их так "либерально" трусите, будто у вас во рту тряпка воткнута. Подлизываетесь к ним, вместо того чтобы хоть раз гаркнуть погромче…

  90