95 
Он знал, где она остановилась — газеты писали, что она сняла лучший номер в «Палас-отеле». Ее запросы сильно изменились в сравнении с квартиркой над магазином Хофмана и — еще больше — с комнатой на третьем этаже в дешевой гостинице Кейсервилля.
Экипаж завернул за угол и выехал на Калифорния-стрит, и только тогда Рен заметил это. Перед ним стояло здание отеля. На верхнем этаже на пышном пуховом матрасе отдыхала Илейн Мак-Элистер. Может, рядом с ней лежит Чейз? Его как огнем опалила эта мысль. Ему не хотелось этому верить, он не позволял себе верить в это.
Желание пойти к ней все возрастало. Илейн оказалась в Сан-Франциско ради него, говорил он себе, и приехала на день рождения Стэнхоупа, чтоб увидеться с ним. Было ясно, что она хотела его так же, как и он ее. Почему же он должен отказывать себе? Отказывать ей? Он пока не женат, и даже после свадьбы ему понадобится кто-то для успокоения тела. Он порвал с Каролиной Вильямс. И его уже не привлекала эта пышноволосая женщина.
Копыта лошадей отстукивали ритм по камням мостовой, приближая его к отелю. Он сегодня предупредил Илейн, что не отвечает за себя, если она останется в Сан-Франциско, но может, она именно этого хочет? Мысль, что она могла бы стать его любовницей и он проводил бы ночи в теплых ждущих объятиях, заставила забурлить кровь.
— Отвези меня в «Палас», — приказал Рен понимая, что поступает неправильно, но находил сил остановиться.
Он знал ночного портье. Тимоти О'Байнон оказывал ему услуги несколько раз и сегодня поступит так же. Не потребовалось много времени и труда, чтобы получить запасной ключ и узнать, что леди в номере в полном одиночестве. Джентльмен, провожавший ее, ушел несколько минут назад.
Рен облегченно вздохнул. Он поблагодарил Тимоти и заверил, что никому не проболтается, где взял ключ.
Его сердце бешено стучало, когда он целеустремленно двигался по устланному коврами холлу к двойной, красного дерева двери. Почувствовав неуверенность, Рен на мгновение приостановился, но потом — будто у него не было выбора — решительно вставил ключ в замочную скважину.
Тихий щелчок, поворот круглой ручки — и Рен вошел в элегантный номер. Его возбуждение возрастало, то же можно было сказать и о желании. Все только от мысли, что она рядом. Боже, почему эта женщина имеет над ним такую власть? Он распахнул дверь в огромную спальню и увидел свернувшуюся под атласным покрывалом стройную фигурку Илейн. Закрывая дверь, он заметил, как светится кожа Илейн от проникавшего сквозь окно лунного света. Рен затаил дыхание, наслаждаясь прекрасной картиной. Ее собольи волосы рассыпались по подушке, рубиновые губы приоткрылись во сне.
Он расстегнул и ослабил воротничок, снял пиджак, туфли и сбросил рубашку.
Тихо вздохнув, Илейн приподнялась на постели.
— Чейз? Это ты?
От услышанного имени Рен взбесился.
— Жаль тебя разочаровывать. Ты ждала его?
Если у него и были раньше сомнения, теперь после слов Илейн они пропали.
— Ты! — вскричала она, когда ее глаза привыкли к сумраку в комнате. — Как ты сюда вошел? Сейчас же убирайся, или, клянусь, я начну кричать, позову на помощь.
— Ничего подобного ты не сделаешь, — предупредил Рен. — Ничего, если не хочешь увидеть заголовки с твоим именем в утренней газете «Альта Калифорния».
— Чего ты хочешь? — спросила Илейн, начиная задыхаться. Мышцы перекатывались на его крепком теле, и темные завитки образовывали 'V' у него на груди. Пытаясь побороть вспыхнувшее желание, она облизала губы. Господи, что с ней происходит? Этот мужчина всего-навсего хам. Он скажет и сделает все что угодно, лишь бы добиться своего — он не раз доказывал это. И вот теперь она безумно желает его ласк, ее тело сгорает от страсти к нему. Наблюдая, как Рен небрежно освобождается от одежды, Илейн тихо застонала, признавая свое поражение. Она ругала себя за проявленную слабость.
— Убирайся отсюда, — прошептала она, но он просто приближался. Она чувствовала вес его тела, когда Рен устраивался в постели рядом с ней.
— Я хочу тебя, Илейн, я никогда не хотел так ни одну женщину. Я не могу насытиться гобой. — Он провел пальцем по одному из изгибов ее тела. — Все, о чем я могу мечтать думать, — это обнимать тебя, любить тебя. Ты нужна мне, Илейн.
Она застонала, услышав такие слова, зная что ее тело устремилось уже к нему.
— Пожалуйста, Рен, — взмолилась Илейн. — Ты был прав, а я нет. Мне не стоило приезжать в Сан-Франциско. Я уеду еще куда-нибудь. Я уеду завтра же.
95 
