69 
Однако Ройал не был одет так, как полагается герцогу. На нем были простые коричневые бриджи и белая полотняная рубашка. Скользнув взглядом по его широким плечам и узким бедрам, Лили призналась себе, что сегодня он выглядит даже лучше, чем в вечернем костюме на приеме у Уайхерстов.
— Я останусь на кухне, где меня никто не увидит, — пообещал он. — Но я буду рядом, на тот случай если понадоблюсь. Если Лумис будет как-то тебе угрожать — просто крикни меня.
— Мне не нужна ваша защита, Ройал. Я вполне способна за себя постоять.
Его губы чуть изогнулись.
— Возможно. Ты неизменно меня поражаешь, моя милая. Но на всякий случай я останусь.
Лили открыла было рот, чтобы еще что-то возразить, но только задохнулась от возмущения. Стремительно повернувшись, она вышла из кухни.
Пытаясь не думать о том, что в ночь после приема Ройал был с Джо, Лили прошла в гостиную и плюхнулась на кушетку. От черного парика чесалась голова, при каждом движении браслеты с подвесками звенели, действуя ей на нервы.
Лили мысленно выругалась. Она делала это ради Ройала, хотя сейчас даже не понимала, зачем ей это нужно. Пусть Ройал и герцог, но он перестал быть тем идеальным мужчиной, которым она его раньше считала. Он заносчивый и бесцеремонный, упрямый и чрезмерно заботливый и привык настаивать на своем. Да с этим человеком просто невозможно было бы жить!
Лили со вздохом откинулась на спинку кушетки. Она редко пыталась лгать самой себе, но сейчас делала именно это. Может, у Ройала и есть недостатки, но и она их не лишена. И каким бы упрямцем он порой ни был, она по-прежнему его любит.
Бросив взгляд на часы, стоявшие на каминной полке, она увидела, что уже почти полдень. Сквозь тюлевую занавеску было видно, как Престон Лумис поднялся по ступенькам крыльца и постучал в массивную входную дверь. Он явился в точно назначенное время.
Лили дождалась, когда миссис Хоббс впустит его в дом, а потом встала и пошла поздороваться.
— Мистер Лумис, заходите, пожалуйста!
Лили жестом пригласила его сесть за небольшой круглый стол, застеленный красной скатертью с длинной бахромой. У стола стояли два кресла с высокими спинками, так что они оказались друг напротив друга.
— Я благодарен вам, что вы меня приняли, Цайя. — Лумис улыбнулся. Лили увидела, что у него очень крупные зубы. Раньше это было незаметно из-за его густых усов. Его фрак и брюки были идеально отглажены, серебряная седина сияла. — Вы не обиделись, что я вас так называю? Мы с вашей бабушкой были очень хорошими друзьями. И у меня такое чувство, будто мы с вами тоже друзья.
Он очень хорошо умел говорить! Неудивительно, что ему так удавались его дела.
— Я польщена. Если хотите, для вас я буду просто Цайей.
Он кивнул. Его взгляд скользнул по ее лицу, отмечая распущенные черные волосы и густую челку, закрывающую лоб.
— Ваши глаза… у них очень необычный оттенок зеленого. И кожа очень светлая для цыганки.
Лили пожала плечами.
— Мой отец был гаджо. Француз.
Лумис смотрел на нее через стол. Взгляд его светло-голубых глаз был невероятно острым.
— Я пришел в надежде получить от вас совет. Вы видели что-нибудь еще?
Лили нахмурилась.
— Мало что. Только гонку лодок. Поставьте крупную сумму — и вы выиграете.
— Что за гонка?
— Достаточно скоро на Темзе будут соревноваться четверо мужчин. Они друзья и соперники. Темноволосый мужчина победит.
Похоже, Лумиса это впечатлило.
— Как вы узнаете такие вещи? Откуда у вас уверенность, что это правда?
Лили ожидала этого вопроса.
— Если бы вы пришли сюда ночью, я бы вам показала.
Она встала, прошла к секретеру и открыла его. Взяв из секретера свернутый в трубку кусок пергамента, Лили вернулась к столу.
— Что это? — спросил Лумис.
Она развернула пергамент. На нем были рисунки ночного неба над Лондоном в разные времена года.
— По ночам я смотрю на звезды. Вот здесь… видите это? — Она указала на одно из созвездий. — Это пес. Рядом с ним — охотник. Ночами я смотрю на звезды и изучаю их расположение, и при этом порой в моей голове рождаются картины того, что будет.
Лумис нахмурился.
— Медела такого не делала.
— Да. Этому меня научила мать. Это помогает мне яснее видеть. Как правило, при встрече с человеком мне что-то является, но чтобы получить более ясную картину, я обращаюсь к звездам.
69 
