Особенно,... 
148 
Он поцеловал ее ладонь и осторожно положил холодную безжизненную руку на одеяло. Николас смотрел на Элизабет, и сердце его сжималось от боли, а чувство вины тяжелым камнем давило на грудь. Он один виноват во всем, что случилось. Нельзя было позволять ей встречаться с Бэском-бом. Он так старался защитить ее, однако ему в очередной раз это не удалось.
Прерывисто вздохнув, Николас опустил голову и принялся горячу молиться.
«О Господи! Я знаю, что не оправдал Твоих надежд. Я делал то, о чем потом сожалел, то, что впоследствии хотел бы изменить. Я неоднократно обманывал Твои ожидания. Быть может, впоследствии я опять их обману. Но сейчас я стал другим человеком, гораздо лучше, чем прежде, и все благодаря Элизабет. Я знаю, что не заслуживаю ее, и, вероятно, никогда не буду ее достоин. Но дело в том, что я люблю ее больше жизни и умоляю Тебя: сделай так, чтобы она жила! Я буду заботиться о ней, Господи. Я постараюсь быть лучше, чем я есть».
Тяжело вздохнув, Николас откинулся на спинку стула, на котором провел последние четыре дня. Ему хотелось кричать от ярости и плакать от бессилия. Но Элизабет это не помогло бы. Ей нужна была его сила, и, значит, Николас должен быть сильным.
Он не лгал. Он и в самом деле любил ее больше жизни и не собирался отдавать ее смерти.
Мэгги Уорринг Саттон, маркиза Трент, стояла рядом с мужем у дверей спальни Элизабет.
— Я не могу этого больше видеть, Эндрю! Не могу смотреть, как он мучается! — дрогнувшим голосом проговорила она.
День за днем Николас просиживал у постели Элизабет. И никакими силами его нельзя было от нее оторвать. Он не ел, не спал. Под глазами его залегли черные круги. Но все было напрасно: Элизабет не приходила в сознание.
— Ты не должна терять надежды, любовь моя, — проговорил Эндрю, сжимая руку Мэгги. — Врач сказал, что еще есть шанс.
— Она не может умереть, Эндрю. Николас ее так любит!
— Он неустанно повторяет, что никогда не говорил ей о своей любви. Молит ее о том, чтобы она открыла глаза, и тогда он мог бы сказать ей об этрм.
У Мэгги сжалось сердце. Перед глазами встало искаженное болью лицо брата, его поникшая фигура. А внизу, на первом этаже, метался по гостиной обезумевший от горя Рэнд Клейтон, кляня себя за то, что согласился на встречу Элизабет с Бэскомбом, считая, что никакая опасность ей не угрожает. Тетя Софи чувствовала себя лучше остальных. Она хлопотала у постели племянницы с рассвета до заката и была твердо убеждена, что та будет жить.
Смерть Оливера Бэскомба никому не принесла облегче-ния, ведь за нее пришлось так дорого заплатить.
— Я не могу этого вынести, Эндрю, — всхлипнув, снова проговорила Мэгги.
Однако в глубине души она знала, что выдержит. Она черпала силы в муже. Его уверенность давала ей поддержку. Она даже представить себе не могла, как чудесно любить такого человека, как Эндрю Саттон, строить вместе с ним планы на будущее, с нетерпением ждать появления на свет детей.
И Мэгги принялась молить Господа о том, чтобы он подарил Николасу такое же счастье, сохранив жизнь его любимой.
Николас ходил взад и вперед по комнате рядом с Элизабет. В течение многих дней он приходил то в ярость, то в отчаяние, то принимался молиться. Сейчас он как раз пребывал в состоянии ярости и очень надеялся, что Элизабет его слышит.
— Ты не умрешь! Слышишь, Элизабет Вулкот? Сейчас ты откроешь свои большие зеленые глаза и выслушаешь то, что я тебе хочу сказать.
Элизабет не шевелилась.
— Ты выйдешь за меня замуж, слышишь? Ты согласилась стать моей женой, и ты сделаешь то, что обещала.
Но Элизабет никак не реагировала.
Ник, не в силах оставаться в неподвижности, продолжал мерить шагами комнату.
— Мне надоело с тобой спорить, Бесс. Ты упряма и своенравна. Ты редко меня слушаешься, но на сей раз ты сделаешь так, как я тебе говорю. Врач сказал, что твоя рана начинает затягиваться. Так что нечего тебе здесь лежать, делая вид, что ты меня не слышишь. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы поженились.
Николас прерывисто вздохнул. А стоит ли продолжать? Он чувствовал себя таким несчастным и одиноким!
И все-таки он не хотел сдаваться:
— Я с вами говорю, мисс Вулкот! Я люблю тебя, слышишь? Мы поженимся и…
Внезапно он осекся, заметив, что Элизабет открыла глаза. Сначала Николас решил, что ему это кажется, что он просто сошел с ума от переживаний последних дней, но Элизабет все смотрела и смотрела на него своими зелеными глазами и слегка улыбалась. Тут он понял, что он в своем уме.
148 
