— Вася! — позвала Софья, сделав вдох поглубже. — Зайди ко мне!
Ответом ей было задумчивое молчание. Потом Вася осторожно сказал:
— Вообще-то бухгалтерия уже вернулась с обеда. Не знаю, будет ли это умно, Соня. Мне, конечно, очень хочется зайти, но ты меня на двадцать с лишним лет моложе…
— Вася, мне нужна помощь! — прохрипела Софья, чувствуя, что у нее стремительно пересыхает во рту.
В двери открылась крошечная щелка. Несколько секунд промедления, и вот уже дверь летит к стене, а Вася врывается в женский туалет с беспорядочными криками. На его вопли откуда ни возьмись явились Кутайкин, Степаныч и курьер Веня Акулов. Словно муравьи на тлю, они набросились на Софью, облепили ее со всех сторон и поволокли в кабинет. Степаныч трубным голосом отдавал какие-то приказания, Веня огрызался, Кутайкин молча сопел, а Вася причитал, словно обманутая девушка.
Очутившись в мягком кресле, Софья наконец почувствовала свое тело. В голове скакали мерзкие чертики и даже время от времени проносились перед глазами! Застонав, она схватилась двумя руками за пострадавшую часть тела и принялась тихонько подвывать, уткнувшись ею в колени. Мужчины, столпившиеся в непосредственной близости, почему-то принялись орать друг на друга.
— С каких каблуков она упала? — кричал возбужденный Вася. Наклонившись, он схватил Софью за ногу и сильно дернул вверх. — Здесь сантиметров пять, не больше. Видите? Видите?
— Да это у нее от голода голова закружилась, — прогундосил Кутайкин. — Она у вас тут сутками ничего не ест!
— Я видел, как Софья Николаевна бежала из кафе! — внес свою лепту в разговор Веня. — Уж чего-нибудь она там наверняка съела.
— А может быть она… хм… в положении? — предположил Степаныч. — У женщин так бывает: раз — и в обмороке.
— На меня напали, — сказала Софья, выпрямляясь, и все сразу замолчали, как будто бы в комнате выключили из розетки телевизор.
Повисла зловещая тишина.
— Ну, Соня… — наконец протянул Степаныч. — Это ты заливаешь.
Впрочем, уверенности в его голосе было не больше, чем золота в дешевом колечке.
— Ты разве не стояла лицом к зеркалу? — тут же поинтересовался сообразительный Капитанов.
— Я наклонилась поправить юбку.
— Давайте вызовем милицию, — предложил Кутайкин. — Тут у вас кругом убийства…
— Да что вы такое говорите, Олег Осипович! — возмутился Степаныч. — Какую такую милицию! И при чем здесь убийства? Там совсем другой антураж: убитые мужчины… Опять же в шляпах. А у нас женщина в туалете. Причем живая.
— Зачем Софью Николаевну нужно было бить по башке? — задал риторический вопрос Веня Акулов.
В пострадавшей башке самой Софьи Николаевны брезжила одна неприятная мысль по этому поводу, но она решила ни с кем ею не делиться.
— Может, это из-за меня? — внезапно предположил совестливый Капитанов. — Ну из-за того, что я тебе сегодня рассказал про таинственное перемещение барахла в моем кабинете? — спросил он, наклоняясь поближе к Софье. — Тот кретин, который все это вытворяет, мог подслушать под дверью и таким образом выразить свой протест против распространения информации. Если это, конечно, не полтергейст.
«В самом деле, — подумала Софья. — Будь это убийца Мягкого, он вряд ли оставил бы меня в живых!» Она с надеждой посмотрела на Васю. Ей и самой хотелось думать, что это не более чем чья-то хулиганская выходка.
— Может быть, в вашем офисе есть лед? — надменно поинтересовался Кутайкин и протиснулся поближе к креслу — Молодая женщина пострадала. Ей нужно оказать первую помощь и затем отвезти в больницу.
Словно щенок, которому бросили палку, Веня Акулов резво помчался за льдом. Софья же наотрез отказалась обращаться к врачам.
— Лучше откройте форточку, — попросила она, — и дайте посидеть в тишине.
Сказав так, она бросила непроизвольный взгляд в окно и тут же вскочила на ноги, забыв про свою голову и невежливо оттолкнув с пути Кутайкина.
— Что ты там увидела? — проворчал Степаныч.
Все остальные тоже заинтересовались видом из окна, только Софья им ничего не объясняла, а просто стояла как вкопанная.
В доме напротив, в том самом, где находилась контора Дымова, были две высокие арки. Под одной из них сейчас стоял мужчина в красивой меховой куртке. Он стоял так, словно коротал время, и лениво покуривал, пряча сигарету в кулаке.
— Это Роман, — громко сказал Кутайкин скрипучим голосом. — Муж Софьи Николаевны. Я его узнал.