84 
Наконец-то все, что случилось, обретало смысл. До этой минуты она гнала мысли о нем. Теперь Эриел почувствовала дрожь в коленках, ноги ее подгибались. Она медленно опустилась на краешек стула.
– Когда я прогнал вас, я верил, что вы пойдете к Марлину. Я знал, что он хочет овладеть вами. Мне и в голову не приходило, что у вас нет пристанища и что о вас некому позаботиться.
– А почему вы должны были думать об этом? – спросила она с горечью. – Вы ведь получили что хотели. Я вам надоела. Вы так и сказали мне в то утро. Вы сказали…
Голос ее прервался, и как она ни старалась удержаться от слез, они хлынули из глаз. Мгновенно Джастин оказался рядом с ней. Он опустился перед ней на одно колено, сжал ее ледяные пальцы. Его пальцы были еще холоднее, чем ее. Эриел отпрянула от него, вскочила и нетвердой походкой направилась к окну. Она слышала его голос, преследовавший ее.
– Вы были правы, когда назвали меня лжецом. Я солгал вам в то утро, но совсем не так, как вы думали. Я солгал, сказав, что был с другой женщиной. Не было никакой другой женщины. Более того, я солгал, сказав, что больше не хочу вас. Я всегда желал вас, Эриел. С первой минуты, как увидел вас. Сейчас, глядя на вас, я хочу вас снова.
Кровь бросилась ей в голову. Она гневно обернулась:
– Я не желаю вас слушать. Ни одного слова больше.
Она рванулась к двери, но он преградил ей дорогу:
– Вам здесь не место. И не важно, что вы думаете обо мне. Вы не должны здесь оставаться. Поднимитесь в свою комнату и соберите вещи. Я забираю вас отсюда.
Эриел пыталась подавить новый приступ гнева:
– Да вы безумец! Я никуда не поеду с вами. С вами я не сделаю ни шагу из этого дома.
– Я понимаю, вы должны меня ненавидеть. У вас все основания питать ко мне ненависть, но…
– Я никуда не поеду с вами, лорд Гревилл. Ни теперь, ни в будущем. – Она заметила, как он выпрямился и будто оцепенел и теперь казался еще выше ростом.
– Послушайте меня, Эриел. Вы не можете жить здесь. Конечно, вы уже знаете, что такое лорд Хорвик. У него репутация совратителя молодых девушек, работающих на него. Его гнусный дворецкий поставляет их ему. Ради всего святого, поедем со мной, и я…
– Вы – что? Вы снова разрешите мне греть вашу постель? Будете заниматься со мной любовью, пока не подвернется кто-нибудь получше? Позвольте, милорд, высказаться начистоту. Мне вовсе не хотелось стать любовницей Филиппа. Но и вашей любовницей я больше оставаться не хочу. – Она смотрела прямо в его пронзительные серые глаза. – С тех пор как я приехала в Лондон, я кое-чему научилась. Быть леди вовсе не значит носить модные платья или иметь деньги. Это значит быть гордой и уметь уважать себя. Я считаю, что почетнее быть горничной, чем вашей шлюхой.
На его щеке задергался мускул, а в глазах его она заметила что-то, похожее на раскаяние. Стараясь вырвать его из своего сердца, Эриел отвернулась и направилась к двери. На этот раз он не пытался остановить ее. Когда она достигла черной лестницы, сердце ее колотилось бешено, а грудь сдавило, и стало трудно дышать. Она достаточно настрадалась по вине Джастина Росса. Какая бы судьба ни выпала на ее долю, она решила навсегда вычеркнуть его из памяти.
Чтобы успокоиться, Эриел работала в этот день до полного изнеможения, а когда стемнело, вернулась в свою комнатку на третьем этаже и упала на узкую кровать, чувствуя свинцовую тяжесть во всем теле. Она не хотела думать о Джастине. Она должна выбросить из головы воспоминание о его отчаянном, затравленном взгляде. Весь долгий день ее спасала работа, притупляя чувства, заставляя забыть о боли. Весь день она могла не думать о нем, но теперь была не в силах изгнать его из своих мыслей. Мучительные образы, видения, воспоминания об этом безжалостном человеке и том утре, когда он овладел ею в своем кабинете, а потом выкинул на улицу, преследовали ее. Она не могла забыть его чужое лицо и исходивший от него холод, казалось, просочившийся сквозь ее кожу. Она не могла забыть ледяного выражения его глаз, и от этого воспоминания до сих пор кровь стыла у нее в жилах. «Вы же знали, что рано или поздно это произойдет… Было бы лучше, если бы вы покинули мой дом сегодня же…»
– Джастин, – шептала она, обращаясь к темноте, и сердце ее разрывалось от отчаяния, а звук собственного охрипшего голоса отгонял это ужасное, неотвязное видение.
Сквозь крошечное окошко над кроватью в комнату проник первый слабый луч солнца. Эриел вздрогнула от холода, перебросила свою длинную белокурую косу через плечо и, усталая, выбралась из-под одеяла. Надев черную юбку и белую блузку, она направилась вниз по лестнице, чтобы снова приняться за свою изнурительную работу.
84 
