«Только боль делает тебя сильным». Теперь она знала, что произошло с «мальчиком с легким сердцем», о котором писала его мать. Того мальчика не стало, его убили, сначала смерть родителей, а затем предательство дяди. Вместо него появился повзрослевший Гаррет, ожесточенный, озлобленный и жаждущий мести.
Марианна взглянула на графа, который лениво расспрашивал Хамдена о королевском дворе. Чудо, что он выстоял в те годы тяжких испытаний. Затем была служба в армии. О том времени он отказывается даже говорить. Понятно, почему он ей не доверяет.
Вдруг Марианне послышалось имя отца, упомянутое Хамденом. Стараясь не выдать своих чувств, она начала прислушиваться к разговору мужчин.
– Смерть Уинчилси взбудоражила весь город, – говорил Хамден, отрезая кусок мяса. – Никто не верил, что Уинчилси виновен, пока его не убили. Это был благородный дворянин, у которого не было причины покушаться на жизнь его величества.
– Ты думаешь, он был невиновен? – спросил Гаррет со странным выражением лица. – Как я слышал, он не выпускал из рук отравленное лекарство с тех пор, как вышел из дома. Кларендон, кажется, думает, что он был связан с «круглоголовыми», и я склонен разделить его мнение. Именно они на такое способны.
Хамден пожал плечами:
– Кто знает правду? Но я не уверен. Хотя был одним из немногих, кто высказал сомнения в его вине. После его смерти сплетники мгновенно осудили старика и вынесли приговор. А что им оставалось делать? Не осталось никого, кто доказал бы его невиновность. Его дочь покончила с собой и…
– Дочь? – переспросил Гаррет.
Марианна почувствовала, как ледяная рука страха сжала ее сердце. У нее задрожали руки, и она быстро спрятала их под столом.
– Я не знал, что у Уинчилси была дочь, – сказал Гаррет и посмотрел на Марианну.
Стараясь выглядеть как можно спокойнее, она смело встретила его взгляд.
– Да, у него была дочь. Но, говорят, она покончила с собой, когда узнала об аресте отца.
– Верно, – подтвердил Хамден. Гаррет продолжал задумчиво смотреть на Марианну. – Бросилась в Темзу. Кажется, некоторые даже думают, что она могла быть замешана в этом отравлении.
– Неужели так думают? Расскажи мне, какой была дочь Уинчилси, – попросил Гаррет друга.
Хамден откинулся на спинку стула и вытер салфеткой рот.
– Что я о ней слышал? Ах да. Своего рода затворница. Некрасивая, как говорили. Весь день она сидела в своих комнатах и не являлась ко двору. Как я думаю, она вообще не любила людей.
Наглая ложь, подумала Марианна, начиная сердиться. Хотя в данном случае ей следовало бы радоваться. Она старалась казаться совершенно равнодушной, видя, что Гаррета заинтересовал рассказ Хамдена.
Она решила, что не допустит, чтобы Гаррет обнаружил связь леди Марианны с цыганкой Миной.
– К тому же, – сказала она с натянутой улыбкой, – леди Марианна была страшно застенчива.
– Ты ее знала? – пристально глядя на Марианну, спросил Гаррет.
– Конечно. Я вам говорила, что знала ее родителей.
– Почему ты не говорила о ней раньше?
Марианна небрежно махнула рукой:
– А зачем говорить о ней? Я ее плохо знала. Она не выходила из своих комнат, ни с кем не разговаривала, и мы с ней редко сталкивались. Я не удивляюсь, что она покончила с собой. Она была из тех, кто падает в обморок при малейшем намеке на насилие. Она не выносила вида крови. Могу представить, в каком она, должно быть, была ужасе, когда услышала об аресте отца.
Хамден презрительно фыркнул:
– Сделать такую глупость! Очень похоже на слабовольных придворных дам. Я никогда бы не представил вас, мадам, кидающейся в Темзу из-за такого известия. Спорю, вам бы это и в голову не пришло.
– Только не Мине, – насмешливо заметил Гаррет.
Марианна лишь мельком взглянула на него и почувствовала огромное облегчение, не заметив в выражении его лица подозрительности. Пользуясь придворными сплетнями Хамдена и собственными выдумками, она помешала ему докопаться до истины. Слава Богу!
Хамден начал рассказывать о последней любовнице короля, а Гаррет, слушая его, делал саркастические замечания. С каждым сказанным ими словом в Марианне нарастала тревога. Их разговор подтверждал то, что она уже поняла из их предыдущей беседы: оба знали его величество очень-очень хорошо.
Теперь Марианна все больше убеждалась в необходимости скрывать от Гаррета свое имя. Он открыто высказался, что верит, что ее отец виновен, и так же легко может поверить в ее участие в покушении на короля. Если он когда-нибудь узнает, кто она, то тут же выдаст ее королю. В этом не приходилось сомневаться. Марианна крепко вцепилась в салфетку, лежавшую у нее на коленях.