ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  4  

В дверь постучал конвоир, подтолкнул в спину человека в лагерном бушлате.

– Заключенный номер двадцать один ноль четыре, осужденный по статьям сто пятая часть вторая, сто десятой часть вторая, сто пятидесятая часть четвертая…

– Отставить, – скомандовал Ткаченко. – Садись, Милешин. Располагайся. И чувствуй себя, как у мамы дома.

Ткаченко не случайно помянул мать Милешина. Будучи последний раз на воле, любящий сын Милешин из-за пустякового замечания так избил старуху мать ногами, что та теперь не встает из инвалидной коляски. Милешин погладил ладонью голову, похожую на бильярдный шар, робко присел на краешек стула и уставил взгляд в пол. Ткаченко не торопился с вопросами.

Он распечатал пачку сигарет, достал из кармана зажигалку. Милешин «активист», нештатный осведомитель кума, мало того, он поддерживал товарищеские отношения с одним из беглецов Дмитрием Климовым, был его соседом по нарам. По всему видно, что побег хорошо подготовлен. Но как могло случиться, что Милешин не сообщил о готовящемся преступлении в оперативную часть?

– Твой сосед по нарам Климов? – спросил кум и доброжелательно улыбнулся, поощряя Милешина к откровенному разговору. – Он на верхнем ярусе спит, ты внизу, так?

– Так точно, гражданин начальник, – кивнул Милешин. – Только Климов пять дней как на больничку лег.

– Последнее время Климов не заводил подозрительных разговоров? Может, заикался насчет побега? Вообще как он себя вел?

Милешин выпучил глаза, прижал ладони к груди.

– Ни Боже мой, гражданин начальник. Если бы я услышал от него слово «побег», через полчаса на вашем столе лежало мое донесение. В письменном виде. А вел себя он нормально, как всегда. Ничего подозрительного. На работы, в вечернюю школу, затем отбой. Вот и день прошел.

– Так-таки и ничего подозрительного? Совсем ничего?

Милешин наморщил лоб, создавая видимость умственной работы.

– Разве что… Но это пустяки.

– Я сам решу, что пустяки, а что серьезное.

– Климов в ларьке купил два кило воблы. Я не крысятник, в чужие телевизоры не гляжу. Но, кажется, вобла лежала у него в телевизоре, а потом исчезла. Может, на промку перенес. И там спрятал.

Ткаченко задумался, пустил в потолок табачный дым.

– Ты сам воблу часто в ларьке покупаешь?

– Больно она дорога, не укупишь. Взял одну рыбку ещё в декабре. На Новый год угоститься.

– Ну вот, а Климов два кило купил. Целый сидор воблы. И тебя ничего не насторожило?

– Это я на подсосе сижу. Меня на воле никто не ждет, посылку собрать некому. Мать больная. А он мужик зажиточный. Может себе позволить по таким ценам брать воблу. С воли дачки идут, на личном зэковском счете, говорят, большие деньги лежат. Тоже с воли.

– А тебя он воблой угостил?

– Нет. И сам вроде не ел.

– Вот она, дружба.

Ткаченко сочувственно закивал головой, улыбнулся в усы, бросил на стол раскрытую пачку сигарет «Ява».

– Кури, – разрешил он.

– Спасибо, гражданин начальник.

Милешин облизнулся, протянул руку к сигаретам. В это мгновение Ткаченко схватил пресс-папье, вырезанное из куска мрамора, с силой шарахнул Милешина по пальцам. Припечатал кисть к столу. Милешин, взвыв от боли, отдернул руку, согнулся на стуле, пряча разбитую кисть между животом и бедрами.

Ткаченко вскочил со стула, в два прыжка обогнул стол, остановившись над зэком, высоко занес кулак. И сильно съездил Милешина костяшками пальцев по незащищенному затылку.

– Ты, сволочь безрогая, не сообразил, для чего покупают два кило воблы?

Ткаченко ещё пару раз навернул Милешину по ушам, затем согнулся, и провел крюк в подбородок. Милешин откинулся на спинку стула, и получив ещё один удар в лицо, боком повалился на пол, ударился головой о чугунный радиатор отопления. Ткаченко пнул лежащего на полу человека носком сапога в спину. А затем неторопливо вернулся на свое место, вытянул ноги под столом и повесил на губу новую сигарету.

– Вставай, – сказал он. – Хватит притворяться. У меня тут не лазарет.

Милешин, морщась и постанывая, поднялся на ноги. В его глазах стояли слезы боли.

– Это тебе профилактика, – объяснил кум. – Чтобы умней, сука, был. А морду я тебе разбил для твоего же блага. Чтобы твои соседи по бараку не спрашивали, что за разговор состоялся у тебя с кумом. Чтобы плохого про тебя не подумали. Уяснил?

– Так точно, гражданин начальник.

Рукавом бушлата Милешин вытер бежавшие из носа кровавые сопли.

  4