105 
– Топай, – начав спускаться по лестнице впереди меня, приказал патрульный. Парень с пистолетом приближаться не стал и держал дистанцию. – Потрещать надо.
Прикинув, что сопротивляться в этой ситуации бессмысленно, я на подгибающихся ногах послушно поплелся вниз. Хоть бы кто-нибудь из жильцов дома в подъезд вышел… Не, это вряд ли. На пьяного дядю Васю надежды тоже мало. Да уж, похоже, от беседы с патрульными отвертеться не получится. А судя по настрою ребят, ничем хорошим она для меня не закончится.
Перенеся вес на левую ногу, я подался вперед и изо всех сил впечатал правый ботинок в поясницу спускавшемуся впереди толстяку. Тот ласточкой рухнул на бетонный пол, но мне было уже не до него – резко присев, я крутнулся на месте и метнулся вверх по лестнице.
Пистолетная рукоять ударила прямо в лоб, тело вмиг стало ватным, а сознание под негодующий крик внутреннего голоса – я же тебе говорил! – ухнуло в черную дыру. Каюк…
– Очнулся? – издевательски-ласково поинтересовался кто-то, когда колючий холод приложенной к разбитому лбу пригоршни снега заставил меня замотать головой.
Сипло выдохнув, я попытался вытереть залитые кровью и тающим снегом глаза, но руки почему-то слушаться отказывались. Хотя что значит – почему-то? Если пошевелить мозгами, то все сразу становится ясно – сковывавшие запястья наручники прицепили к чему-то у меня над головой. А вот это уже совсем нехорошо: наручники – это такая паскудная вещь, от которой хрен освободишься. Плавали, знаем.
– Очнулся, говорю? – потеряв терпение, пихнул меня ботинком под ребра обладатель смутно знакомого голоса. Точно ведь раньше пересекались…
– Да. – Кое-как вытерев лицо о рукав фуфайки, я открыл глаза и обнаружил, что полулежу на полу какого-то фургона. Разглядеть лицо сидевшего напротив затонированного окна человека не получилось, зато толстая сволочь с дубинкой тут как тут. Целехонек, даже морду при падении не разбил. Гадюка…
– Не дергайся, – легонько ударил он мне по бицепсу дубинкой, когда я попытался поудобней усесться на полу.
– Что ты, Ринат, он у нас мальчик умненький, – подался вперед сидевший у окна парень. Блин, да это же Андрей Кузьмин! Он же Хобот. Мой бывший сослуживец по Патрулю, век бы его не видеть. Теперь понятно, отчего голос знакомым показался. – Правда, Скользкий?
– Я только для друзей Скользкий, – не подумав, напомнил я ему о кое-каких наших прошлых разногласиях и тут же получил ногой в живот. Ах ты сволочь!
– А для остальных шершавый, что ли? – рассмеялся Ринат. – Можно проверить…
– Хватит его бить уже, – обернулся на звук удара водитель.
– Успокойся ты, никто никого не бьет, – вновь сел на свое место Хобот. – Хотя и надо бы.
– Не то слово, – поддержал его потерший поясницу Ринат.
– Мы люди гуманные, – продолжил глумиться скрививший толстые губы Кузьмин, – и делать этого не станем. Так что для тебя же лучше проявить здравомыслие и ответить нам на пару вопросов.
– Че надо? – Я постарался ослабить давление наручников на запястья и, упершись ногами в валявшийся на полу сверток, немного распрямил спину.
– А стоит ли? – заволновался водитель. – Давайте просто отвезем…
– И какой нам с того понт? – фыркнул Хобот, потер длинный нос, которому и был обязан прозвищем, и наклонился ко мне. – Год назад ты шлялся у Лудина в компании с каким-то придурком и взял у него бумаги, где они?
– Что? – не сразу понял я, о чем речь. – Какие бумаги?
– Броню не включай, – скривился Кузьмин. – Мы пока тебя еще пальцем не тронули, но будешь тупить – за этим дело не станет.
– Вообще не понимаю, о чем ты, – лихорадочно решая, как быть, ответил я. Они ведь действительно меня пока еще не били. Ну может, пару раз пнули, злость сорвали. Но это только начало. – Ты объясни нормально!
– В том декабре в окрестностях Лудина был? – скрипнул зубами Кузьмин, все же решив пока обойтись без мордобоя.
– Был, – не стал отпираться я. Знать бы, кто Хоботу капнул. И вот еще что непонятно – судя по полушубку, он все так же в Патруле лямку тянет, но с какой стати ему бумаги Жана сдались? Или это со стороны заказ? Да нет, вряд ли. – И что?
– Человечка там одного встретил?
– Какого еще человечка? – заартачился я.
– Не свисти – встретил. – Скорее всего Кузьмин и сам не знал, о ком речь, и это наводило на определенные размышления. – От горожан вы вместе сбежали. Вот у него бумаги ты и забрал.
105 
