Последние отзывы

  112  

– Верю, – ответил Колчин, его голос звучал глухо.

– Но я не затем начал это дело, чтобы в итоге грохнуть какого-то жалкого аптекаря и его бабу. За их жизни я бы не дал рубля в базарный день. Кстати, она симпатичная и такая свеженькая. Ты, наверное, трахал ее. Как она в постели, ничего?

– Ничего, – сказал Колчин.

– Правда? – с интересом переспросил Петер.

– Правда, – ответил Колчин.

– Ты не расстраивайся, – утешил Петер. – Баб на свете много, даже слишком много. Все это мелочи, ну, что одной стало меньше. А у нас серьезные дела. Теперь все меняется. Твоя контора отдаст мне все, что причитается. Плюс штраф за кидалово. Он равен еще миллиону. В общей сложности вы мне должны два лимона. Иначе…

– Что иначе?

– Иначе я запущу все секретные документы в «Интернет». Любой кретин, который войдет во Всемирную сеть, сможет прочитать имена ваших нелегалов, агентурные расписки и массу других интересных документов. Представляешь, какой кипеш начнется? Вся Европа будет бурлить, как суп в кастрюле. Список русских шпионов… Это нечто. Это бестселлер, нет, это в сто раз круче. Правда?

– Разумеется, – ответил Колчин.

– Прямо сейчас ты можешь поехать на центральный вокзал, там я оставил в ячейке письмо. А можешь отложить это дело до утра, сегодня ты не в рабочем настроении, – Петер рассмеялся сухим смехом, похожим на кашель туберкулезника. – В конверте реквизиты офшорного банка на Кипре, туда вы перебросите бабки. Больше я не стану связываться с налом. Петер продиктовал номер ячейки, шестизначный шифр, Колчин запомнил цифры. Он вытащил из кармана измятую пачку сигарет, прикурил, стряхивая пепел на вытертый занозистый паркет. Потер лоб свободной рукой, голова болела так, будто под черепной коробкой завелся какой-то неизвестный науке червяк или жук, поедающий живые человеческие мозги.

– Ты записал номера ящик и шифр? – спросил Петер. – Повтори.

Колчин крепко затянулся сигаретой и повторил цифры.

– Если деньги не поступят через шесть дней начиная с сегодняшнего, я сделаю то, что обещаю, – сказал Петер. – Теперь ты уже убедился, что я не вру.

– Это слишком большая сумма, два миллиона долларов, – ответил Колчин. – У разведки нет таких денег. Их нужно где-то достать, где-то получить. Кроме того, на саму банковскую проводку уйдет не меньше десяти дней. Эта обычная банковская практика. Раньше не получится. – Ладно, пусть будет неделя, – вздохнул Петер. – Неделя. И не днем больше. Вечером двадцать третьего октября в восемь вечера я запускаю все документы в «Интернет». Они будут размещены на разных сайтах. Так что, пока вы примите контрмеры, списки нелегалов будут читать люди во всех странах мира. Первыми с ними ознакомятся ребята из Лэнгли. Я потеряю свои бабки, но вы потеряете нечто большее: всю агентурную сеть. И в качестве призовых получите такой скандал, от которого внешняя разведка долго не оправится. Я еще свяжусь с тобой. Желаю здравствовать.

– Подожди, – начал Колчин.

Он хотел выторговать хоть еще один день, но услышал короткие гудки. Колчин вышел в кухню, сел к столу, открыл пакет из вощеной бумаги и съел еще пару бутербродов с ветчиной и сыром, запивая еду приторно сладкой водой из банки. От газировки першило в горле, вкуса бутербродов Колчин не чувствовал. До встречи с Войтехом оставалось полтора часа с небольшим. А ведь еще надо успеть заскочить на вокзал, забрать конверт Петера. Время поджимало, но Колчин не тронулся с места.

Он откинулся на спинку стула и стал раскачиваться на его задних ножках. Он ломал голову над вопросами, ответами на которые могли стать только догадки. Как Петер узнал о существовании Алеша и Эммы?

Если отбросить всю шелуху и фантазии, останется один убедительный ответ. После перестрелки в замке «Водичков», когда Пачек и Буфо были убиты, а Донцов получил ранение, за «Фиатом» Колчина проследили. В тот дождливый темный вечер, Колчин гнал машину к аптеке, бесхитростно выбирал ближайший короткий маршрут. Донцов терял сознание и снова приходил в чувство. Колчин боялся, что он может истечь кровью, не думал о погоне или о «хвосте». Тогда было не до этого.

Колчин взглянул на часы и встал со стула. Вопросы еще оставались, но это, скорее, проблемы общего характера. Что делать, как жить дальше и какими способами бороться с врагом, если его не видишь и не знаешь о нем почти ничего? Ответить на эти вопросы смог бы кто-то из великих гуманистов прошлого века. Но все гуманисты давно лежат в своих могилах.

  112