Особенно,... 
18 
– Сергей Степанович? – прокричал мужчина в трубку. – Ну, как там у вас в Риге, как погода? Дождь? Поздравляю. А у нас тут припекает, лежу у моря… Слышимость отличная…
Стерн отвернулся, он увидел все, что нужно было увидеть.
– А вы скоро уезжаете? – спросила Юдина.
– В принципе, могу хоть сегодня с места сорваться, – уклончиво ответил Стерн. – Надоело тут.
– А я завтра вечером. Ой, а мне как надоело…
* * *
Юдина не собиралась ничего рассказывать постороннему человеку, с которым была знакома всего несколько коротких минут. Но неожиданно для себя рассказала все, о чем думала, что не давало покоя… Этот человек притягивал, помимо воли располагал к себе.
Елена Ивановна оказалась в санатории «Огни Дагестана» волею случая. Зимой она пережила болезненный разрыв с дорогим сердцу человеком, с которым, не регистрируя брак, прожила четыре с половиной года. Весной началась черная депрессия, все валилась из рук, встречи со знакомыми и родственниками вызывали безотчетные приступы раздражения. Любая мелочь лишала покоя и душевного равновесия. «Лена тебе надо отдохнуть, – сказала ближайшая подруга Юдиной Вероника. – Но не тащиться на модный курорт, на какие-нибудь экзотические острова. Нужно ехать туда, где мало туристов. Где ты сможешь придти в себя, успокоиться, набраться сил. Поскучать себе в удовольствие. Короче, от людей отдохнуть. Дагестан, Каспийское море – это самое то». Путевки были куплены, подруги приехали в «Огни Дагестана» и первые три дня блаженствовали, посвятив досуг морю, красному вину и чудесным шашлыкам. Но женская душа требовала чего-то большего. Приключения, интрижки, курортного романа. И тут дам ждало разочарование. Крутить романы было решительно не с кем. Отдыхающие в «Огнях» мужчины были немолоды, обременены семьями. А пара молодых людей из Москвы, что в день приезда приглянулись Юдиной, на деле оказались жалкими безмозглыми пьянчужками. Дорвавшись до дешевого вина, они керосинили, сутками не вылезая из номеров. А ночами покупали у местного истопника трехлитровые банки портвейна, украденного с винного завода. К исходу второй недели неразборчивая в связях, отупевшая от однообразия жизни Вероника решилась на отчаянный шаг. Сошлась с местным жителем, водилой, доставлявшим на своем «Москвиче» из Дербента мясо и мороженых кур. Вскоре Вероника пожалела о скороспелом решении. «Как мужчина он, конечно, ничего себе, – подвела неутешительный итог Вероника. – Ему надо часто и подолгу. То есть слишком часто, слишком долго. Но во всем остальном – он просто животное. Грубый, неотесанный. Просто извращенец поганый. Кретин. Знает по-русски десять слов. Одно слово – „трахаться“. Остальные – матерные. Но могу тебя познакомить с приятелем этого водилы. Он вроде ничего». «Не надо меня ни с кем знакомить, – ответила Юдина. – Южане – не моя мечта». «Мечта любой женщины – доверчивый лопоухий старик, спящий на мешках с деньгами. И национальность тут ни при чем», – поправила Вероника. Юдина не осуждала подругу, но сама подобными связями брезговала. А мысли о богатых стариках никогда в голову не приходили.
Отдых окончательно испортился, когда Вероника получила из Москвы срочную телеграмму. Брат сообщал, что мать тяжело заболела, врачи подозревают худшее. Вероника достала билет на поезд и в тот же день уехала. Юдиной оставалось жевать дешевые фрукты, купаться в море и считать дни до отъезда. Но дни тянулись бесконечно долго. Море почему-то уже не радовало, фрукты не лезли в горло. Но хуже всего – эти местные мужики. Горцы, одетые в черные брюки и рубашки с длинным рукавом, в кепках из толстого букле могли часами неподвижно стоять посреди пляжа. Без стеснения разглядывать полуобнаженных женщин. Взгляды были пристальными, очень внимательными, похотливыми. Бесстыдные глаза лезли под юбку, под купальник. Мысленно мужчины снимали с женщин то немногое, что закрывало интересные места. И черт знает, что у них на уме, что они там себе воображают, какие мысли и образы рождаются в их насквозь испорченных протухших мозгах, под узкими лбами. Когда опускался вечер и пляж пустел, горцы, похожие на черных тараканов, куда-то расползались, чтобы на следующее утро снова встать дозором на пляже. Редкие походы в город, на рынок или в магазины заканчивались плохо: бесцеремонными приставаниями аборигенов к одинокой миловидной женщине и похабными предложениями купить любовь за деньги. С отъездом подруги существование Юдиной совсем испортилось, она даже подумывала, не вернуться ли в Москву на недельку пораньше. И вернулась бы, но в Москве Елену Ивановну никто не ждал. Несмотря на разгар сезона, в санаторном корпусе, где жила Юдина, пустовало множество номеров. Шаги в коридоре второго этажа, ночной скрип половиц, Юдина воспринимала как скрытую угрозу, как опасность. Казалось, что от этих горцев можно ждать самого худшего, какой-нибудь подлости, низости. Ночами было жарко и душно, но Юдина закрывала балконную дверь, а дверь в коридор запирала на замок и подставляла кресло.
18 
