13 
Она читала каждое приходившее в Англию сообщение о событиях в Португалии и списки убитых и раненых. И каждое слово в них пронзало ее сердце, как тысячи острых клинков.
Бенита была уверена, что только любовь матери вернула отцу здоровье.
Ее любовь, а не доктора, излечила его раны.
Любовь поставила его на ноги скорее, чем можно было ожидать.
И именно любовь заставила майора найти применение своим незаурядным способностям.
Она научила его, как вырваться из нужды.
Бенита помнила плохие времена, когда ей приходилось ложиться спать голодной. Она не жаловалась матери, но, когда все уже спали, девочка спускалась вниз, в кухню, и искала забытую корочку хлеба или яблоко.
С тех пор как отец стал ездить в Лондон, все изменилось.
Когда он возвращался, по его виду чувствовалось, что ему сопутствует удача.
Бенита понятия не имела, чем он занимался.
В течение нескольких месяцев отец уезжал в Лондон каждый день и возвращался поздно вечером.
Тогда и начались перемены.
Появились хорошая еда, слуги, новые лошади.
Затем они переехали, и мать призналась Бените, что именно о таком доме она всегда мечтала.
Все было прекрасно, но одной очень холодной зимой мать внезапно умерла. Счастье Бениты померкло. Прошло немало времени, прежде чем темные тучи начали рассеиваться.
У Бениты был отец, а у него – Бенита.
Девушке казалось, хотя отец никогда не говорил об этом, что они становились все богаче и богаче.
Она ни в чем не нуждалась.
У нее были репетиторы, гувернеры и учителя музыки более опытные, чем прежде.
Когда Бените исполнилось восемнадцать, учителя уже больше ей не требовались. И тогда, к несомненному удовольствию дочери, отец стал проводить с ней больше времени. Он мог уже не работать так много и упорно, оставаясь в Лондоне с раннего утра до позднего вечера.
У них было столько денег, сколько им было нужно.
В их конюшнях стояли лучшие лошади.
Гардероб Бениты был полон нарядов.
Они могли бы украсить любую леди, направляющуюся в Карлтон-Хаус или Букингемский дворец.
«Все прекрасно!» – говорила себе Бенита только сегодня утром, отправляясь на прогулку верхом.
И вот… словно гром среди ясного неба.
Бенита была просто раздавлена, ее мысли путались.
Отец сидел неподвижно, глядя в огонь.
Они всегда были так близки друг другу, что сейчас Бенита, понимала, чего стоит отцу казаться спокойным.
Он был убежден, что все, что он сделал, будет наилучшим для дочери.
Она получит все, что он хотел бы для нее.
Бенита опустилась возле отца на колени и, взглянув на него снизу вверх, сказала:
– Я люблю тебя… папа? И я сделаю… все так… как ты хочешь. И все, же… мне нужны твои… советы и… твоя помощь.
Майор взял ее руку в своя.
– Я могу только молиться, чтобы Бог был милосерден и принял меня на небеса, но где бы я ни был, я буду присматривать за тобой и всегда буду рядом в трудную минуту.
– Ты всегда будешь мне нужен, папа, так же, как нужен сейчас.
Его пальцы сжали ее ладонь, но майор промолчал.
Тогда еле слышным дрожащим голосом Бенита спросила:
– Как… зовут… человека… за которого… я выйду замуж?
– Его зовут, – медленно проговорил майор Гренфел, – граф Инчестер.
Глава 3
Граф покинул темный офис Растуса Груна и медленно пошел назад к Пиккадилли.
Он чувствовал, что мысли у него путаются, а ноги отказываются служить.
Как это возможно?
Как могло случиться, что он дал обещание жениться на дочери ненавистного ростовщика?
Растус Грун производил столь зловещее впечатление, что это невозможно было описать.
Граф не сомневался, что ростовщик невероятно хитер и проницателен. Ничто не могло укрыться от его глаз, что прятались за темными стеклами очков.
Граф все еще видел перед собой длинные черные волосы, свисающие по обеим сторонам лица, и сгорбленную фигуру.
Он заранее приходил в ужас, представляя себе, какова может быть дочь Растуса Груна.
«Как мог я согласиться? Неужели мое положение столь безвыходно?» – мучился граф.
Вопросы повторялись снова и снова, словно рождались под звук его шагов по грязной уличной брусчатке.
Граф пробирался сквозь толпу на Пиккадилли обратно к Сент-Джеймс-стрит.
Он сказал сэру Антони, что вернется домой.
Но теперь был просто не в состоянии оставаться один.
«Неужели это действительно случилось со мной? – все повторял он про себя. – Может, мне все это просто привиделось?»
13 
