Последние отзывы

  58  

***

Над дачным поселком «Лесной городок» синим цветком раскрылся августовский вечер. Бирюков остановил машину на спавшей улице, где, кажется, никогда не светили фонари. Зажег в салоне свет и еще раз сверился со схемой, которую на отрывном листке начертил владелец «Жигулей», доставивший сюда лже-дипломата Сахно. Поставив машину на сигнализацию, Бирюков зашагал вдоль глухого забора по направлению к станции. В сумраке вечера угадывалась тихая и размеренная дачная жизнь. Мимо прошуршал шинами велосипедист, через несколько секунд его светлая майка скрылась за поворотом. На встречу попалась молодая парочка, кавалер накинул на плечи девушки джинсовую куртку. Где-то вдалеке прокричал скорый поезд, ему вслед залаяла собака.

Бирюков повернул направо, в тихий безлюдный переулок, отсчитал от угла четвертый дом. Остановившись перед калиткой, нащупал врезной замок. Подергал за железное кольцо. Заперто. Попытался заглянуть на участок через узкую щель, между плотно пригнанными досками, но увидел лишь темноту. Тогда он снял с плеча сумку, перебросил ее через забор. Внимательно осмотрелся, нет ли поблизости загулявшихся дачников. Ветер гудел в вершинах старых деревьев, берез и сосен, разросшихся по ту сторону забора, на участке через дорогу кто-то терзал приемник, слышался невнятный женский голос. Бирюков отошел в сторону от калитки, подпрыгнул, зацепившись ладонями за доски, повис на высоком заборе. Затем качнулся, забросил наверх ногу, подтянулся.

Через пару секунд перемахнул забор, спрыгнул вниз, в сухую некошеную крапиву. Впереди угадывались стволы деревьев и темный силуэт одноэтажного дома с небольшой верандой. Окна погашены, собаки, кажется, нет. Сумка лежала на едва приметной тропинке, посыпанной песком, которая шла напрямик от калитки к дому. Бирюков наткнулся в темноте на куст роз, переродившийся в шиповник. Едва не разорвав брюки, выругался, поднялся по шатким ступенькам, постучал в облупившуюся от краски дверь. Несколько секунд подождал ответа, подергал ручку, дверь оказалась не запертой.

Вытащив из сумки фонарик, он прошел через сени, тесные, как скворечник, едва не опрокинул пустое ведро. Толкнул дверь и оказался на летней веранде. Посветил фонарем по углам. Пустая софа, круглый стол, в углу открытый шифоньер. Со всех сторон участок закрыт глухим забором, значит, можно включить свет, соседи вряд ли заметят присутствие постороннего. Впрочем, застекленная веранда со стороны выглядит, как огромный подсвеченный изнутри аквариум, если уж зажигать свет, то в комнате. Бирюков распахнул дверь, осветил фонарем темное пространство. Воздух тяжелый, застоявшийся, будто хозяин сутками не открывал окна. В круг света попал обеденный стол, покрытый светлой клеенкой, водочная бутылка, тарелки. Выключив фонарик, Бирюков наглухо задернул занавески на обеих окнах, выходивших в противоположную от калитки сторону, вернулся к двери. И включил верхний свет, лампу с матерчатым колпаком, похожую на оранжевый парашют. Комната обставлена по спартански: пара кроватей, старый сервант, забитый разномастной посудой, колченогая тумбочка, русская печь. Наверх в мансарду поднимается прямая лестница с обшарпанными ступенями.

Посередине комнаты валялось мятое кухонное полотенце. Из-под стола торчали кожаные подметки и наборные каблуки английских ботинок «Кларкс», которые помогали Сахно выглядеть выше своего роста на добрых восемь сантиметров.

Глава десятая

Бирюков дернул вверх угол кленки, заглянул под стол. Лже-дипломат одет в те же серые брюки и светлую сорочку, что были на нем во время последней встречи в поезде. Одежда безнадежно испорчена кровью. А шикарный галстук куда-то делся. На месте левого вытекшего глаза зияла глубокая дыра с неровными краями. Оставшийся целым правый глаз смотрел на мир тускло и немного удивленно. Две пули вошли Сахно в низ живота, еще живой он сполз со стула на пол. Вероятно, просил о пощаде, о милосердии. Напрасно. На крашенных досках пятно засохшей крови.

Видимо, первые выстрелы прозвучали в тот момент, когда убийца сидел за столом напротив своей жертвы. Неизвестный встал примерно на то же самое место, где сейчас стоит Бирюков, приподнял край клеенки и добил раненого двумя прицельными выстрелами в голову. Перед смертью Сахно о плохом не догадывался, а убийцу хорошо знал. Иначе не затеял бы эту дачную трапезу. На столе ополовиненная бутылка водки, рюмашки. На тарелках пожелтевшие засиженные мухами куски брынзы, разделанная селедка, присыпанная лучком, засохшие ломтики помидоров. Два человека просто обедали или ужинали, когда один из них достал пистолет из брючного кармана. И под столом выстрелил в живот своего знакомого. В старом бревенчатом доме пистолетные выстрелы прозвучали глухо, вероятность того, что хлопки услышат на соседних участках, ничтожно мала.

  58