62 
— Ты не виноват. Откуда ты мог знать, как все произойдет? Как мог вообще кто-то предполагать подобное?
И Кэтрин начала рассказывать о своих злоключениях. С той самой злополучной ночи, как ее выкрали из спальни и утащили в ночь.
— В реке нашли труп молодой женщины, — перебил герцог. — Узнать ее было уже невозможно, но возраста она была примерно твоего. Все поверили, что это ты.
Кэтрин поежилась.
— Может, все было так и задумано: заставить вас поверить в мою смерть.
И Кэтрин продолжала: о том, как была продана цыганам, как попала во Францию, как ее собирались продать паше, а вместо этого перепродали цыгану по имени Вацлав, как она оказалась в таборе пиндаров.
— Бедная девочка! Сколько ты выстрадала! — с сердцем произнес дядя, сжимая руку Кэтрин.
— Вначале я действительно пала духом, думала, что умру. И все-таки я жива.
Дядя Гил нахмурился.
— И эти цыгане, пиндары, помогли тебе вернуться домой?
Вот наконец они и добрались до места, о котором Кэтрин тяжелее всего было говорить.
— Среди них был один — мужчина по имени Домини. Он присматривал за мной, опекал и кормил. Он должен был привезти меня домой, но я… — Кэтрин отвернулась, не в силах продолжать.
— Не волнуйся, девочка. Если не хочешь — не рассказывай. Ты дома, в безопасности. Все остальное не важно.
— Я хочу рассказать, дядя Гил. Я должна. Будет довольно трудно вернуться к прежней жизни.
«Не просто трудно, скорее невозможно», — подумал Гил, но вслух говорить не стал. Какое все это имеет значение, если племянница здесь, рядом. Живая и невредимая. Как отплатить Господу за такой подарок?! Войдя в комнату, Гил едва узнал Кэтрин, так сильно она изменилась. Перед ним была не маленькая девочка, которую он помнил, а взрослая женщина — уверенная в себе и сильная.
— Расскажи мне об этом Домини, — сказал Гил, деликатно выводя ее на разговор.
Кэтрин грустно улыбнулась. Гил заметил в ее взгляде любовь и боль.
— Домини высокий, очень высокий, и кожа его смуглая и гладкая. Он очень красив — я не встречала мужчин красивее. Он совсем не такой, как эти лондонские денди. Он красив по-мужски. По правде говоря, он цыган только наполовину. Я думаю, отец у него — англичанин, хотя точно не знаю. Похоже, они не ладят с отцом.
— Понимаю.
— Хочешь верь, хочешь нет, но он не просто грамотен, а еще и хорошо образован.
Гил хмыкнул.
— Действительно странно звучит — образованный цыган.
— Совершенно верно, к тому же куда благороднее, чем многие из английских джентльменов,
— Что он сказал, когда узнал, кто ты такая?
— Ничего я ему не рассказала. Я пыталась сделать это несколько раз до встречи с ним, но, видишь ли, мне не верили и только били за это.
У старика защемило сердце. Что пришлось вытерпеть девочке! Он подумал о человеке, продавшем ее цыганам. Зачем? Кто мог совершить такое? Он поклялся себе найти ответы на эти вопросы. Негодяй поплатится за содеянное — будет плакать кровавыми слезами.
— Если бы ты ему рассказала, он помог бы тебе.
— Конечно. Он и так меня выручил: выкупил меня у Вацлава. Он заботился обо мне, защищал, даже с риском для жизни…
Кэтрин отвернулась и долго смотрела на огонь, пылавший в камине.
— Я полюбила его, дядя Гил, — тихо сказала Кэтрин и в этот момент стала такой беззащитной, как маленькая девочка, которую обидели. — Я не хотела. Я знала, что не должна — я старалась изо всех сил не поддаваться этому чувству, но… — Кэтрин затеребила платье.
— А этот мужчина, цыган, он тоже тебя любит?
— Нет, — покачала головой Кэтрин и, сделав над собой усилие, подняла глаза на дядю. — Но он в этом не виноват. Вначале я злилась. Я думала, что он меня просто использовал. Теперь я понимаю, что по-своему я была ему дорога. И он был честен со мной с самого начала.
— Он сказал, что не любит тебя? — Гил еле сдержался, чтобы не сказать, что он думает об этом негодяе Домини.
— Нет. Но я знаю, что он поклялся не жениться. И даже если бы он хотел жениться, ничего бы у нас не вышло. Я должна жить как графиня, а не как цыганка.
— Вот сейчас узнаю свою девочку, — с гордостью сказал Гил, обняв Кэтрин за плечи. — У тебя всегда была голова на плечах.
— Боюсь, дядя Гил, что один раз я все же потеряла голову.
Щеки Кэтрин вспыхнули, и Гил мысленно застонал.
С самого начала ее рассказа он понимал, что она не могла остаться нетронутой, но все же…
— Ты хочешь сказать, что этот цыган лишил тебя невинности?
62 
