Элиза пару мгновений сидела, испуганно уставившись на поднос. Хорошие манеры требовали, чтобы она разлила чай. Она потянулась к чайнику, но рука предательски дрожала.
Кит остановил ее:
– Поставьте-ка, пока не обожглись. Я разолью сам.
Она послушно убрала руку, позволив ему расставить чашки и наполнить их горячим крепким чаем. Добавив молока, как она любила, он передан ей чашку.
– Не разлейте, иначе мы никогда не начнем. Вот, возьмите печенье.
Он положил обсыпанное сахаром печенье ей на блюдце.
Взяв для себя другое, он бросил его в рот и поднес чашку к губам. Потом, угостившись еще одним печеньем, снова откинулся на спинку дивана.
– Почему вы так нервничаете?
Чашка Элизы зазвенела. Она осторожно отставила ее.
– Сама не знаю… извините.
– Не извиняйтесь. Правило номер один: что бы вы ни сделали, ведите себя как ни в чем не бывало, будто так и нужно, даже если уверены, что выглядите глупо.
– Но…
– И никаких «но». Они показывают колебания и неуверенность. Общество – это свора гончих. Стоит им только учуять кровь, как их обуревает жажда убийства. – Он сделал глоток чая. – Скажите мне, почему вы взволнованы? Позавчера, когда мы разговаривали, вы так не нервничали.
Она сделала глубокий вздох, затем медленно выдохнула.
– Не знаю. Ожидание, полагаю. Просто я не умею… вести беседу. Извините. – Она поморщилась. – Простите, я не хотела извиняться.
Легкая улыбка тронула уголки его губ.
– Пейте чай. Теперь он уже достаточно остыл, чтобы вы не обожглись, если разольете.
Кит наблюдал, как она послушно подчинилась, с размеренной осторожностью взяла чашку и поднесла ее к губам. Когда она пила, ее горло изящно двигалось.
Похоже, сегодня будет еще труднее. Она пуглива и напряжена, как кошка, оставленная на улице в грозу. Если она не расслабится, они никогда не сдвинутся с мертвой точки и успеха им не видать как собственных ушей.
Что же делать?
– Почему бы нам не сыграть в игру? – предложил он. Она нахмурилась:
– В какую игру?
– В ролевую. Представьте, что вы – это я, а я – вы. Задавайте мне любые вопросы, которые джентльмен задает леди на светских раутах, а я буду отвечать.
Она сделала большие глаза:
– Вы будете мной?
– Гм-м… Думаете, не смогу? – Он захлопал ресницами в преувеличенно кокетливой манере.
С ее губ слетел смешок.
– Вот так-то лучше, – похвалил он. – Теперь спросите меня что-нибудь.
– Ой, пожалуйста, я совершенно не знаю, что говорить.
– Что угодно.
Крошечная морщинка залегла у нее между бровей.
– Я правда не могу. – Она замолчала, очередное «извините» повисло невысказанным между ними.
– Он выпил свой чай, съел еще печенье, позволив сладкому маслянистому вкусу медленно растаять на языке. К тому времени как он дожевал, у него появилась идея. Допив, Кит вскочил на ноги.
– Идемте со мной. – Что? Куда?
Он схватил ее за руку и потянул, заставляя подняться.
– Никаких вопросов, просто идите за мной.
– Но Вайолет сказала, что мы должны проводить наши занятия в кабинете.
– Вайолет, безусловно, хотела как лучше, но вы здесь никогда не расслабитесь, так что идемте.
Она засеменила следом, когда он вытащил ее в коридор.
– Но куда мы идем?
– Сейчас увидите, – усмехнулся Кит.
Они прошли через особняк, беззвучно ступая по толстым коврам и по островкам полированного паркета между ними.
Потом они спустились по парадной лестнице, напугав одну из служанок – она чуть не выронила щетку, которой вытирала пыль с мраморных ступеней. Наконец они подошли к двойным мозаичным дверям, Кит распахнул их одним стремительным жестом, и они вошли в музыкальную комнату, едва ли не самую изысканную в этом доме.
Фортепьяно занимало центральную часть торцовой стены. В три больших окна сквозь прозрачные занавески из кремового тюля лились потоки солнца, растекавшиеся, словно мед, по полированному ореховому полу. Стены светлого ванильного оттенка поднимались к потолку, украшенному изящной лепниной в стиле рококо, а островки зелени между лепными завитками добавляли утонченности и ощущения интимного тепла. Возле другой торцовой стены стояла позолоченная арфа. Стулья были расставлены двумя полукругами – около фортепьяно и возле арфы. В центре комнаты лежало открытое пространство, предоставляя много места для движения.
– Зачем мы здесь? Вы же не хотите, чтобы я играла, нет? – выдавила Элиза испуганным голосом.