57 
— Я… я… не знала, что это будет так… кроваво. — Приложив руку ко рту, Силвер отвернулась и наклонилась к пальме. Вдруг ее начало рвать.
— Боже! — Морган чуть оттянул ее юбки, чтобы она их не испачкала. Когда рвота прекратилась, он приказал Силвер оставаться на том же месте, где она была, и через несколько минут вернулся с мокрой тряпкой и наполненным водой кувшином.
Силвер подняла голову, и Морган поспешно обтер ей лицо.
— Черт побери, Силвер, что тебя заставило появиться одной в подобном месте?
— Я вовсе не одна. — Она приложила холодную тряпку к щеке. — Со мной Жак и Джордан.
— Это Жак привел тебя сюда?
— Я попросила его это сделать. Я думала, здесь будет что-нибудь интересное.
— Теперь ты видишь, что это не так?
— Да, вижу. — Морган подвел ее к деревянной скамейке и усадил. — Бедные птички, они такие красивые. — Морган вздохнул:
— Я знаю, Силвер, тебе трудно будет в это поверить, но есть вещи, которые женщинам лучше не делать.
— Я вижу, и тебе это зрелище не очень нравится.
— Верно. Но…
— Лучше этого не видеть, — произнесла Силвер, подняв влажный подбородок.
Морган сделал над собой усилие, чтобы не улыбнуться:
— Почему бы мне не отвезти тебя домой?
— Я была бы тебе вечно благодарна, — с облегчением ответила Силвер.
— Я пойду скажу об этом Жаку.
Вернувшись, он принес с собой смятое объявление, которое Жак показывал ей утром. Он не стал говорить Силвер об объяснении Жака, что тот специально решил привести ее сюда, чтобы проверить, на самом ли деле у нее мужской характер; это испытание Силвер полностью провалила.
Морган развернул объявление и пробежал глазами по заголовку, обещавшему две тысячи долларов за ее возвращение.
— Мне все это не нравится, Силвер. Ни на грамм. Если кто-нибудь из этих мужчин тебя узнает — что вовсе не трудно, — он может попытаться силой вернуть тебя на Катонгу.
— Это уже не важно. Через несколько дней мы все равно туда отправимся. — «Это не так», — подумал он, испытывая чувство вины. — Ничего страшного не может случиться.
— С тобой может случиться все, что угодно, — буркнул Морган, и Силвер обиженно вздернула плечи. Боже, как непередаваемо она выглядела в лунном свете! Ее платье с большим декольте не скрывало верха ее высокой груди. Он еще помнил, как мягка была ее кожа, какими изящными были очертания ее тела. — Нам пора идти, — произнес он, стараясь изменить ход своих мыслей.
Морган приехал в дом для петушиных, боев верхом, ему пришлось передать лошадь Жаку и Джордану, которые отправились обратно вместе с Оуэном Муром. Они должны были вернуть лошадь в конюшню. Моргану же с Силвер оставался экипаж.
Почти всю дорогу Морган молчал, пока не удивил Силвер предложением остановиться в небольшой гостинице у самого берега океана.
— Ты уже чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы что-нибудь поесть… По крайней мере хотя бы немного тостов и чай.
— Звучит заманчиво.
Они выпили несколько чашек чая, заедая их овсяными лепешками с ананасовым джемом. Гостиница представляла собой разительный контраст с душным помещением для петушиных боев, и они почувствовали себя свободно, разговор полился легко и непринужденно.
— Расскажи мне о своей матери, — попросил Морган, когда они покончили с едой. — Я часто вспоминаю Мэри. Она была замечательной женщиной.
— Мне особенно нечего о ней сказать. Я ее почти не помню. Она умерла, когда мне было всего пять лет, при рождении моей сестры.
Взгляд Моргана остановился на ее лице.
— Я и не знал, что у тебя есть сестра.
— У меня она была. — Силвер посмотрела на расписанную цветами скатерть и печально провела пальцем па рисунку. — Ее звали Бетси. Она была прелестнейшей девочкой. Она умерла, когда по острову прошла желтая лихорадка.
Морган поднял рукой ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
— Ты потеряла мать, сестру… Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить столько горя.
В его зеленых глазах было видно участие; его пальцы были бережными, от них исходило тепло. Эти же самые пальцы прошлой ночью дотрагивались до нее совершенно по-другому, подумала Силвер и тут же пожалела, что вспомнила об этом. После того случая ей должно было бы стыдно даже сидеть рядом с Морганом. Вместо этого она поймала себя на желании испытать пережитые вчера чувства еще раз.
— А как ты? — спросила она. — Джордан говорил, что тебе приходилось воспитывать в одиночку брата. У тебя тоже не было семьи?
57 
