7 
Он был сапожником в Бурли, маленькой деревушке в департаменте Луара, однако решил, что его малышка должна жить в столице.
Не имея других способов передвижения, отец и дочь отправились туда пешком.
Под самым Парижем их застиг сильный ливень. Ботинки Леониды размокли, и в столицу Франции девочка вошла босиком.
Честолюбивый сапожник хотел, чтобы дочь стала гувернанткой, и отдал ее в школу.
Девочка оказалась очень способной. Она получила много наград, и учителя наперебой расхваливали ее ум.
Однако Леонида вовсе не собиралась быть гувернанткой. Она мечтала стать актрисой, и только актрисой.
В четырнадцать лет она сбежала из школы и добилась роли на сцене театра Бельвиль на окраине Парижа.
Оттуда Леонида перебралась в Театр варьете, где имела большой успех. Но, поняв свою неотразимость для мужчин, она бросила сцену, как уже ненужную ей работу.
Позже об этой куртизанке писали:
«Мадам Лебланк не только очень остроумна, очень амбициозна и очень умна; она — воплощенное сладострастие».
Честолюбие Леониды заставило ее поднять la galanterie до изящного искусства, и вскоре она имела самых именитых любовников в Париже.
Самым влиятельным из них был Генрих Орлеанский — герцог д'Омаль. Этот вельможа из Шантильи обеспечил ее самой изысканной мебелью и произведениями искусства — предметом зависти всех, кто их видел.
Очень скоро Леонида стала одной из достопримечательностей не только Парижа, но и Баден-Бадена и других модных курортов, а ее суммарный доход уже превысил полмиллиона франков.
«Ла ви Паризьен»и другие журналы и газеты Франции редко обходились без упоминаний об этой куртизанке. В свои двадцать шесть лет Леонида Лебланк была признана самой очаровательной женщиной во всей стране.
Теперь, когда француженка снова откинулась на подушки, она подумала о Еве и задалась вопросом, как помочь дочери Ричарда Хиллингтона.
Леонида нашла ее отца очаровательным и наслаждалась его любовью, не требуя платы за свои услуги.
Поскольку роковой приступ случился с сэром Ричардом в ее объятиях, куртизанка чувствовала себя в долгу перед его дочерью.
Но Леонида не представляла, что она может сделать для этой девушки.
Дверь открылась, и вошел лорд Чарльз.
Очень красивый молодой мужчина, брат герцога Кинкрейгского, он обладал заразительной joie de vivre , которая завоевывала ему любовь в любом кругу.
Всякий раз, когда лорд Чарльз бывал в Париже, он неотступно следовал за куртизанкой, и в конце концов мадам Лебланк уступила его домогательствам, хотя англичанин был не в том положении, чтобы давать Леониде деньги или осыпать ее подарками, как делали другие любовники.
Лорд Чарльз понравился ей, потому что он аристократ.
Куртизанка нашла его идеальным в постели и очень веселым вне ее.
Теперь лорд Чарльз ворвался в комнату, подошел к Леониде, обнял ее и поцеловал.
После чего молодой человек рухнул на постель и воскликнул:
— Красавица моя, я в беде!
— Опять? Нет!
— На этот раз хуже, чем всегда.
— Почему?
— Потому, моя обожаемая сирена, что я не вижу выхода, если только ты чего-нибудь не придумаешь.
— Я постараюсь, Чарльз, но я вовсе не желаю оплачивать твои долги.
— Это не мои долги! Это жернов у меня на шее и кандалы, которые я не могу сбросить с ног, — простонал лорд Чарльз.
Леонида поудобнее устроилась на подушках.
— Начни сначала, чтобы я поняла.
Куртизанка разговаривала со своим любовником по-французски. Молодой человек хорошо владел языком и хотя говорил с сильным акцентом, но удивительно бегло.
— Когда я был здесь месяц назад, — приступил он к своему рассказу, — Рафайл Бишоффхейм, этот банкир-миллионер, попросил меня найти ему лошадей.
— Да, я слышала, что Бишоффхейм открыл конюшню! — воскликнула Леонида. — И конечно, английские лошади отлично показали себя во Франции.
— Поэтому он и попросил меня купить ему шесть — восемь первоклассных лошадей у лучших владельцев в Англии.
— И ты купил?
— Они прибывают завтра.
— Тогда в чем проблема? Не сомневаюсь, что ты заставишь Бишоффхейма выложить за них кругленькую сумму!
— Само собой разумеется, — отозвался лорд Чарльз. — Хотя в действительности, поскольку это самые великолепные животные, что ты когда-либо видела, для Бишоффхейма они будут выгодной покупкой, сколько бы он за них ни заплатил!
— Я тебе верю, — улыбнулась куртизанка, — хотя очень многие не поверили бы!
7 
