Особенно,... 
84 
— Вы уберетесь отсюда прямо сейчас, все, — почти кричала она сердитым голосом.
— Вы уже это говорили, леди, но я вам ответил, что мы никуда отсюда не уйдем, — ответил цыган. — Мы уже много лет приезжаем сюда, и имеем на это право. Хозяин дал нам разрешение.
— На этот раз вы не получите никакого разрешения, — резко заявила Нэда. — И я вам еще раз повторяю, что вы немедленно должны отсюда убраться.
Было ясно, что цыган разозлился почти так же, как и она.
— А я вам говорю, леди, что моя маленькая дочь больна. Мы не сдвинемся с места, пока ей не станет лучше, предложи вы мне хоть тысячу фунтов.
— Вы должны выполнить мой приказ, — отчеканила Нэда, — иначе я вызову полицейского. Вы понимаете меня? Полицейского! Он вас заставит уехать отсюда. Это частное владение, а вы самовольно вторглись сюда.
— Хозяин всегда разрешал нам приезжать на это место. Мы были здесь в прошлом году, и в позапрошлом, и уже много лет останавливаемся на этом поле. Мы никому не причиняем вреда. Отдыхаем здесь несколько недель и едем дальше.
— Несколько недель! — Нэда почти взвизгнула. — Вы уберетесь отсюда сегодня ночью, иначе утром все окажетесь в тюрьме!
Она пришла в ярость, и вдруг Салли осознала, что подслушивает. Это было не ее дело, и у нее не было права слушать этот разговор. Она быстро села на край карьера, готовая спрыгнуть вниз, что она и сделала, когда услышала слова Нэды:
— Вы меня хорошо поняли? Я вызову полицию, если вы завтра утром все еще будете здесь.
Потом послышался звук ее шагов в лесу, сухие ветки потрескивали между деревьями, как пистолетные выстрелы. Салли не шевелилась, потому что у нее не было никакого желания, чтобы Нэда обнаружила ее здесь и поняла, что их разговор с цыганом был услышан.
Подождав достаточно времени, пока шаги Нэды стихли, она опять поднялась наверх и пошла по направлению к тропинке, которая тянулась от дома к аэродрому. Салли интересовало, не слишком ли Нэда много на себя брала? Имела ли она право прогонять цыган? Она вспомнила слова Гертруды, что из-за любви к леди Верил сэр Гай разрешил цыганам всегда размещаться на его землях, когда бы им это не понадобилось. Неужели он решил отказать им без всяких причин? Салли была почти уверена, что Нэда самовольно решила прогнать цыган из поместья по каким-то только ей ведомым причинам.
Хотя Салли предполагала, что они кроются в навязчивом желании капитана Павловского и Нэды сохранить тайну его экспериментов с самолетом. Возможно, они боялись, что цыгане что-то увидят. Но даже если один из фургонов, который стоял на границе с взлетным полем, пересечет разделительную полосу, все равно он будет очень далеко от того места, где обычно стоит самолет, когда он не в ангаре. Так что никакой опасности быть не может.
Как они были глупы! И вдруг ей стало жалко цыгана с его больным ребенком. Повинуясь импульсу, вызванному ее сочувствием к любому больному ребенку, и частично тем, что Нэда была опять груба, как и в случае с Николасом и Пру, запретив им обследовать подвал, Салли встала на ноги и, пробравшись через кусты ежевики, пошла по полю.
Цыган сидел на ступеньках фургона и курил трубку. Он был высоким, очень худым, с густыми темными волосами и бронзовой кожей, и было трудно определить, сколько ему лет. Когда Салли приблизилась, он встал на ноги с неожиданной лисьей грацией, но на его лице не было улыбки. Казалось, он приготовился обороняться.
Теперь, когда она оказалась с ним лицом к лицу, Салли почувствовала, что у нее пересохло во рту, и она не знает, что сказать, и вообще, зачем вмешалась в это дело.
— Ваша маленькая девочка больна? — спросила она после недолгого молчания.
Цыган кивнул. Салли заметила, что он смотрит на нее с подозрением, а сам насторожился, словно зверь, чувствующий ловушку.
— Я слышала, что вы так сказали, — продолжала она. — Я.., я только что слышала.
— Я не могу сейчас уехать.
— Мне кажется, здесь какая-то ошибка, — сказала Салли, — потому что я знаю, что сэр Гай Торн всегда разрешал вам здесь останавливаться.
— Это правда, — взволнованно воскликнул цыган. — Мы приезжали сюда в течение многих лет. А сейчас моя маленькая Зита заболела. У нее лихорадка. Ей дали выпить травяной успокаивающий отвар. Она будет спать, возможно, даже два дня, а потом с ней все будет в порядке. Но мы никуда не можем сейчас уехать. Фургон будет трясти на ухабах, и она проснется, тогда это будет очень плохо для нее.
84 
