Последние отзывы

  72  

Однако на кухню Ясюкевич не пошел, а уселся рядом и ласково обнял Настю за плечи. Эта ласковость была неприятной. Наверное, потому, что Настя боялась Ясюкевича. Она была уверена: он замешан в убийствах, поэтому ей все казалось в нем опасным — умные глаза с жесткими зрачками, ухоженные усы, под которыми пряталась несмываемая усмешка, руки с сильными артистичными пальцами.

— Душечка, — приятным, хорошо поставленным голосом сказал он, — доверьтесь мне, я вас и без вина расслаблю.

Он наклонился к Насте и провел усами по шее. Ее скрутило от ужаса. «Может, укусить его? — подумала Настя. — Впрочем, нет, он ведь доктор, сдаст в приют для психов, никогда не выберешься. Господи, наведи на ум! Подскажи, что делать?!»

— Не надо каменеть, котеночек, — пробормотали усы прямо в вырез Настиного платья. — Отпусти себя, дай себе волю!

Он ловко накрыл губами ее рот, и Настя непроизвольно зажмурилась. Он целовал ее мастерски, и пахло от него изысканным горьким одеколоном, и Настя подумала, что именно так пахнет дорогая смерть. Смерть, за которую хорошо заплатили.

Неожиданно ей в голову пришла любопытная мысль.

«Мужчины не любят, а порой и боятся активных женщин. Я могу прикинуться активной идиоткой — верный путь к тому, чтобы он меня выкинул из квартиры».

Когда усатый отстранился, чтобы дать ей отдышаться, она распахнула глаза и, уставившись на него, воскликнула:

— Ах, доктор! Вы такой.., аппетитный! — Доктор усмехнулся. — Такой.., загорелый! — Он прикрыл глаза. — Словно покрыты хрустящей корочкой! — Он в немом вопросе вскинул брови. — Мне хочется вас съесть! — крикнула Настя зверским голосом и кинулась ему на шею.

— Ласточка, подожди, — засмеялся тот, пытаясь отстраниться.

Ему это не удалось. Настя схватила его двумя руками за уши и начала наносить беспорядочные поцелуи в лоб, глаза, щеки и подбородок.

— М-м-ма! Какой персик! — вопила она, наступая острыми коленками куда попало. — Такой ароматный! — Она повалила его на диван.

— Подожди! Что ты собираешься делать? — отбивался тот.

— Собираюсь съесть тебя! Выпить твою кровь! Тогда мне уже никогда не будет одиноко! Ты всегда будешь во мне!

— Не всегда, а до первого стула, — пробормотал он, пытаясь схватить ее за запястья.

Однако Настя работала на чистом адреналине, и ему это не удалось.

— Гыр-р-р! — сказала она и пребольно укусила его за плечо.

— Да чтоб тебя! — рассердился Ясюкевич, сообразив наконец, что любовной игрой здесь и не пахнет. — У тебя и в самом деле полная башка тараканов?!

— Если бы у меня были хотя бы тараканы! Но у меня никого нет… А я так хочу кого-нибудь!

— Кого? — прокряхтел Ясюкевич.

— Тебя! — рявкнула Настя. — Я одинокая охотница на мужчин! — Она так сильно обняла его за шею, что едва не раздавила его кадык. — Почему-то они все бросают меня…

— И неудивительно! — прохрипел тот, ощутив, как в нем что-то хрустнуло.

— Но ты! Ты всегда будешь со мной. Ты первый согласился согреть меня поцелуем.

— Я погорячился.

— Любимый! — простонала Настя, всем весом упав на его напрягшийся живот. — Обещай, что с этой минуты ты будешь рядом до конца моих дней.

— Да! — прохрипел тот. — Я буду рядом. Только с завтрашнего дня. Сегодня у меня дел.., очень много.

— Я останусь здесь и, пока ты работаешь, буду лежать на коврике и обвивать твои ноги! — низким голосом сообщила Настя.

— Ноги — это, должно быть, волнующе! Послушай, цыпленочек, я хочу тебе что-то показать. Что-то удивительное. Подожди, остановись!

Усатый кое-как скрутил ей руки и поднялся с дивана, после чего отскочил от Насти, словно от гремучей змеи.

— Это твоя сумочка? — тяжело дыша, поинтересовался он.

— Да, мой фараон! — в нос простонала она, глядя на него снизу вверх.

— Дай ее сюда!

Ясюкевич вышел в коридор, держа Настину сумочку двумя пальцами. Здесь он открыл входную дверь и спросил:

— Там есть что-нибудь ценное?

— Конечно! — удивилась та.

Тогда доктор размахнулся и одним легким движением выбросил сумочку на лестничную площадку.

Настя вскрикнула и, не помня себя, бросилась следом. Дверь за ее спиной хлопнула, и послышался звук торопливо запираемых замков.

Ей удалось! Надо же — удалось! Играть роль больше не имело смыла, поэтому кидаться на дверь она не стала. Более того — если Ясюкевич прямо сейчас обнаружит, что папки, которую он при Насте клал в ящик стола, нет на месте, он погонится за ней. Так что надо смываться.

  72