12 
Но она не хочет произносить это слово. У нее уже был муж, и другого ей не нужно.
В отличие от замужних женщин из своего окружения, вынужденных умолять или обманывать своих мужей ради каждого фартинга, Джулианна имела собственный доход. Денежное содержание было небольшим, но достаточным, денег хватало на самое необходимое, на нескольких слуг, а время от времени она позволяла себе даже пороскошествовать. Еще у нее был дом на Аппер-Брук-стрит, перешедший в ее личную собственность после смерти мужа, Бэзила.
Нет, думала Джулианна, быть вдовой не так уж плохо. Этот статус обеспечивал ей свободу и независимость, которыми она дорожила и от которых совершенно не собиралась отказываться.
Конечно, замужество было бы респектабельным выходом из сложившегося положения, и большинство женщин, оказавшихся на ее месте, сделали бы именно этот выбор. Но Джулианну однажды уже вынудили выйти замуж, и, видит Бог, ничего путного из этого не получилось.
Узнай люди, какую сделку она заключила с Пендрагоном, ее бы осудили, стали бы ее избегать за то, что она связалась с человеком, не равным ей по социальному положению. Но несмотря на весь риск и унижение (позволить такому мужчине владеть ее телом!), она лучше проведет шесть месяцев в качестве его любовницы, чем всю оставшуюся жизнь в западне ещё одного тривиального брака с мужчиной, которого не любит.
При мысли о том, что ей придется сделать через каких-то два дня, сердце сжималось, а в крови начиналось какое-то странное брожение, которое Джулианна могла объяснить только как чувственное предвкушение.
Пусть ей и страшно, но невозможно отрицать, что Рейф Пендрагон — невероятно красивый мужчина. От одного воспоминания о нем, о его проницательных зеленых глазах, скульптурной лепке подбородка, ямочках на щеках Джулианну бросало в жар и трепет. При мысли о том, что скоро она предоставит ему право целовать ее, прикасаться к ней, исследовать ее тело самым подробным образом, горло у нее пересыхало, а пульс тревожно учащался. Ей никогда особенно не нравился акт интимной любви, но кто знает, что может произойти с таким мужчиной, как Пендрагон?
«Господи! — мысленно воскликнула Джулианна, чувствуя, как заливаются краской щеки. — Чем все это закончится?»
Ее размышления прервались, когда она краем глаза заметила какое-то движение в дальнем конце лавки. Из примерочной вышла Мэрис. Младшая сестра выглядела живым воплощением юности и красоты, а цвет нового платья, вопреки презрительному мнению Мэрис о бледных оттенках, очень ей шел.
Джулианна улыбнулась, исполнившись еще большей решимости дать Мэрис возможность насладиться тем, чего была лишена она сама, — беззаботным сезоном, полным невинных радостей и веселья. А важнее всего — подарить ей свободу самой выбрать мужа и выйти за него замуж по одной-единственной причине. По любви.
Если Гарри обанкротится, с этими мечтами придется распрощаться. Мэрис не сможет выезжать, потому что не хватит денег на новые наряды, на приемы и балы, куда приглашают дебютанток. И хотя Джулианна с удовольствием помогла бы сестре, ее финансовых возможностей даже близко не хватит, чтобы покрыть такие расходы.
«Мой путь ясен», — поняла Джулианна. И через два дня, несмотря ни на что, она сделает то, что должна, лишь бы сохранить семью и счастье близких.
После похода по магазинам Джулианна и Мэрис поехали в Аллертон-Хаус на Гросвенор-сквер.
Надеясь перехватить Гарри до того, как он умчится, чтобы провести вечер с друзьями, Джулианна согласилась остаться и спокойно пообедать с Мэрис и Генриеттой Мейхью, дальней родственницей по матери. Вдова со взрослыми детьми, Генриетта с благодарностью приняла предложение побыть во время сезона компаньонкой Мэрис. До последнего месяца ее сестра жила у Джулианны, но та решила, что выезжать она должна из более роскошного фамильного особняка.
Вечер шел своим чередом, с вкусной едой и приятными разговорами, но Гарри так и не появился.
Написав записку своему своенравному брату, Джулианна велела дворецкому передать ее лорду Аллертону в ту же секунду, как он приедет. Попрощавшись, она доехала в карете до расположенного неподалеку собственного дома и легла в постель.
На следующее утро она хмурилась, глядя на тарелку с едва тронутой едой. В чашке остывал чай, и тут в столовую наконец-то вошел Гарри. Джулианна с облегчением посмотрела на него.
Растрепанный, с затуманенным взором, он выглядел так, словно еще даже не ложился.
12 
