Последние отзывы

  67  

– Это сказываются годы неудовлетворенности, которую ты скрывал даже от себя, – вздохнула Саманта.

– Но чем-же я, по-твоему, был неудовлетворен?

Она улыбнулась ему доброй и понимающей улыбкой.

– Тебя все не устраивало и не удовлетворяло! Как же ты не можешь этого понять? Я пыталась тебе втолковать, что нельзя жить чужой жизнью, ничего хорошего это не принесет. А ты двенадцать лет жил, пытаясь задушить свое собственное «я», отказываясь от того, что было для тебя важно и дорого. Рано или поздно эти чувства должны были заявить о себе.

– Но в бизнесе дела у меня идут прекрасно, – упрямо возразил Каллен.

– Ах, да при чем здесь это? – нетерпеливо махнула рукой Саманта. – Разумеется, ты способный бизнесмен, но в тебе живет наездник и тренер. И эту сторону своей натуры ты старательно подавлял.

– Ты что же, хочешь сказать, что я схожу с ума из-за лошадей? – насмешливо прищурился Каллен.

– В этом нет ничего смешного, – нахмурилась Саманта. – Я убеждена: лошади такая же важная часть твоей жизни, как и моей. Это родилось вместе с тобой и никуда не исчезло. Господи, если бы у меня вдруг отобрали ранчо, я бы зачахла и умерла. А ты двенадцать лет, как от чумы, бежал от того, что тебе дорого. Вот большая часть твоей души и стала угасать, а могла и вовсе погибнуть. Но когда ты приехал сюда надолго, ты растревожил свою душу, как будто разворошил осиное гнездо.

– Ты несешь полную чушь! – Каллен вскочил и заходил взад и вперед: он был не в силах сидеть и выслушивать явные глупости. – Может быть, возиться с лошадьми и приятно, но это детские забавы. А я давно уже не мальчик и занят серьезными, важными делами. Для того чтобы заботиться о процветании ранчо, вовсе не обязательно целые дни проводить в седле. Кто-то должен…

– Каллен, – мягко прервала его Саманта, – тебе пора окончательно освободиться от чувства вины за гибель Тига. Ты достаточно изводил себя и ломал свою жизнь. Ты ведь и сейчас говоришь словами своего брата, а каждый должен жить той жизнью, для которой был рожден.

Каллену вдруг стало страшно. Он почувствовал растерянность и, очевидно, поэтому перешел в наступление:

– А ты хочешь сказать, что довольна своей жизнью? Ты с утра до вечера возишься с лошадьми – и ради чего? Чтобы они одержали победу на соревнованиях и удовлетворили твое непомерное честолюбие? Какую пользу приносит твоя работа? Какое вообще влияние имеют эти новые породы на окружающий мир? Все это абсолютно несущественно! А вот моя работа и работа моей компании затрагивает жизнь тысяч людей каждый день, и это что-то да значит!

Каллен так увлекся, что не заметил, как застыла Саманта, сжав кулаки, как напряглось ее лицо, какая ярость отразилась в ее глазах.

– Убирайся с моей земли, – сдавленно проговорила она.

– Что? – переспросил Каллен, решив, что ослышался.

– Убирайся вон! – Она уперлась руками ему в грудь и с силой оттолкнула.

– Сэм… – Он потрясенно умолк, поняв, что она не шутит.

– Послушай-ка ты, безмозглый, жалкий денежный мешок! – Она снова толкнула его. – Ты не в состоянии увидеть истину, даже если она у тебя под носом. Я занимаюсь лошадьми, потому что они живут на моей земле. А земля – это все! Эта самое главное, что есть у тебя, у меня и у всех, кто ее имеет. Она важнее твоих банков, фирм и бирж, важнее тебя самого. Раньше ты это понимал и любил так же, как и я. Но ты отвернулся от земли, от семьи, своей мечты, от меня, черт возьми!

– О чем ты?

– И ты это сделал не потому, что стал взрослым, – с горечью передразнила она его, – а потому, что ты трус, занятый только собой!

– Послушай…

– Земля, которую ты оскверняешь своим присутствием, – это мое наследство, мое достояние. За ней триста пятьдесят лет истории моего рода. Я – ее хранитель и отвечаю за каждый цветок и травинку, не говоря уже о двух десятках людей, которым земля дает средство к существованию. – Она опять толкнула его. – И если бы ты перестал думать только о себе, ты бы вспомнил, что и для тебя земля когда-то была дорога. А еще бы ты понял, что лошади – это часть нас, они приносят радость многим людям. Как же радость может быть не нужна? А теперь убирайся с моей земли!

Каллен был растерян и потрясен. Он медленно попятился. Потом повернулся и пошел к машине. Чувствуя затылком обжигающий взгляд Саманты, он сел за руль, включил зажигание и дал полный газ. Каллен не собирался принимать ее безрассудную логику. Стоит поддаться сомнениям, зародившимся в его душе, и он предаст двенадцать лет своей жизни, изменит Тигу.

  67