98 
– Пральна, учи,– сказал один из мужиков, недружелюбно оглядев Гужму.– Моя-то бабель тож на прошлой недели шкары мои на пузырь сменяла, сучара!
– А ты б не жмотился, налил ей стакан,– сказал второй и подмигнул Ласковину.– А то, бля, на панель пойдеть, в интердевочки, гы-гы!
– Да у кого на ее, синюховку, встанет? – отмахнулся первый.
– Будь здоров, друган! – сказал он Ласковину.– Дай ему дрозда!
– Будь,– ответил Андрей.
Ухватив Гужму за объемистый рюкзак, он направил его в дверцу машины и поддал коленом. Тот плюхнулся на сиденье, растопырившись, как жаба-переросток, и снова попытался заголосить.
Ласковин аккуратно щелкнул его по затылку, и Гужма отключился. Запихнув внутрь тощие ноги бывшего наркомана, Андрей захлопнул дверцу и сел за руль.
На Блюхера он Гужму не повез. Там – цепная красавица. Интересно, каково ей? Полсуток на цепи. Ну ничего, разговорчивей будет.
Блюхера – занято. А разговор с бывшим наркоманом требовал уединения. Андрей подумал-подумал – и поехал на Петроградскую, а оттуда – в сторону Шувалова. Там, насколько он помнил, был достаточно большой лесопарк. Учитывая раннее время, вряд ли кто-нибудь нарушит их уединение.
Примерно в районе Удельной «старший брат» завозился на заднем сиденье и подал скрипучий голосок. Пришлось угомонить его вторично. Форма головы у Гужмы была такова, что шишкой больше, шишкой меньше – без разницы.
Ласковин обдумывал, что именно, помимо информации о том, где прячут Юру, следует вытрясти из «брата» Кеши.
Например, ему очень хотелось бы выяснить, является ли «откровение» Лешинова о «богатыре-настоятеле» правдой. Если да, то ситуация осложняется. Трудно бить по голове гадюки, если из норы торчит хвост. Или, наоборот, облегчается: убрать того, кто на виду,– труднее, и скрыть убийство практически невозможно. В том, что главу секты придется устранить физически, Ласковин уже не сомневался.
Но выяснение того, кто главный в секте, можно отложить на потом. Первое – это Юра. Ласковин всерьез опасался, что парня изувечат или вообще убьют во время какого-нибудь мерзкого ритуала.
Решать эту проблему можно двумя способами. Силой и дипломатией. По складу своего характера Ласковин склонялся к силе. Но для этого надо выяснить, где держат пленника и как охраняют. Если силовой метод окажется невозможным, можно попробовать обменять Юру на собственных заложников. А лучше – только на заложницу.
Ласковин предпочел бы оставить Гужму про запас. Как источник сведений о противнике. Ясно же, что с освобождением Юры война не прекратится. Цель Ласковина – уничтожить секту. Раздавить гадину. Цель Лешинова и его последователей (идею об отце-настоятеле пока оставим) – уничтожить Ласковина и всех, кто с ним так или иначе связан. Значит, борясь с Лешиновым, Андрей не просто мстит или защищает собственную жизнь, а сражается за жизнь и безопасность своих близких. И за свободу и безопасность тысяч людей, понятия не имеющих о Ласковине, но уже пойманных в лживую сеть «протоиерея». И сотнях тысяч тех, кто, не зная о Лешинове, станет его жертвой, когда тот начнет осуществлять свое проникновение в высшие эшелоны власти. Собственно, почему начнет? Уже начал.
Впрочем, мысль о том, что он борется за свободу множества людей, хоть и осознавалась Ласковиным, но не была доминирующей. Пусть лучше всякое сатанинское отродье станет его личным врагом. И Ласковин будет давить его, как личного врага. А там посмотрим.
Ласковин свернул с шоссе на грунтовую дорогу и, проехав метров двадцать, остановился. Дальше начиналась такая грязь, что впору пересаживаться на БМП.
Парой сочных пощечин Ласковин вернул Гужму к нерадостной жизни.
– Вылезай! – распорядился он.– Приехали!
И поскольку бывший наркоман был недостаточно проворен, Андрей схватил его за шиворот и без церемоний выдернул из машины.
Лесок был реденький, но зато ни грибников, ни ягодников в эту пору здесь не водилось.
Ласковин швырнул пленника наземь, наступил на него, вдавив в мокрую прошлогоднюю листву.
– Где мой парень? – рявкнул он.– Куда вы его спрятали?
Гужма промычал что-то неопределенное.
– Не слышу!
– Батя тебя убьет!
Бывший наркоман, оказывается, еще хорохорился.
Ну это ненадолго.
– Меня? Убьет? Кто, Лешаков твой? – с веселой издевкой спросил Андрей, сознательно коверкая фамилию Лешинова.– Давай, торчок, помечтай. Что еще скажешь?
– Ты… Ты не знаешь, кто мы! – Гужма старался говорить грозно, но был достаточно сообразителен, чтобы не трепыхаться.
98 
