Последние отзывы

  50  

Как бы ни была Корнелия погружена в свои горести, мысль о предстоящем путешествии возбуждала ее. Ей всегда хотелось побывать во Франции, и ее радовала мысль о том, что она превосходно владеет французским. Это, совершенство было достигнуто благодаря настояниям ее матери. В то время как уроки по остальным предметам брались ею у отставного школьного учителя, тратившего все свои скудные средства на виски, французский язык Корнелии преподавала виконтесса де Куаль. Внушающая почтение старая леди перебралась в Ирландию к своему внуку, когда ей уже было около семидесяти, и она решительно отказывалась говорить иначе, как на своем родном языке. Французские уроки приносили Корнелии не только умственные упражнения, но также и значительные физические. Чтобы достичь дома виконтессы, ей приходилось проделывать около пятнадцати миль в любую погоду, и опоздание на несколько минут распекалось самым строгим образом.

Виконтесса любила свою ученицу и гордилась ее успехами. Немалую пользу оказала Корнелии и кузина Алина, которая получила образование в монастыре неподалеку от Парижа и бегло говорила по-французски. Правда, ее произношение всегда выдавало в ней ирландку. Корнелия же гордилась своим парижским произношением и считала себя знатоком французского, хотя в других науках сознавала себя постыдно несведущей. Она считала на пальцах, имела слабое представление о географии. Хотя, по сравнению с большинством девушек ее возраста, Корнелия была довольно начитанна. В библиотеке Росарилла было немного модных или современных романов, но классики были ее добрыми друзьями. Немало сведений из французской литературы Корнелия почерпнула от виконтессы и кузины Алины. В конце концов, у девушки сложилось мнение о Париже как о неком Эльдорадо, где все без исключения, даже самые недалекие люди, могут найти свое счастье.

Когда герцог в первый раз посвятил Корнелию в свои планы по поводу медового месяца, который предполагалось провести в Париже, восторг Корнелии не знал границ. Париж, как она себе представляла из книг, был сущим раем для молодоженов, и она заранее предвкушала, как будет гулять по Версалю, Трианону, Лувру, рука об руку с любимым мужем. Их любовь сделает все окружающее еще более удивительным и прекрасным, потому что они увидят это вместе.

– Он все, все испортил, – возмущенно пробормотала Корнелия, обводя взглядом каюту.

Обходительность и приятные манеры герцога были результатом его хорошего воспитания и окружения, в котором он жил. В прошлом это сослужило службу Корнелии, введя ее в заблуждение, но в это утро его безупречная манера общения поддерживала их обоих.

После драматического объяснения предыдущей ночью они снова встретились за завтраком в столовой, залитой ярким утренним солнцем. Корнелия спустилась к завтраку, раздираемая сомнениями и тревогой, в то время как герцог казался таким спокойным и безмятежным, что все ее страхи немедленно улеглись.

– Могу я предложить вам ветчину и яйцо? – спросил герцог, после того как они пожелали друг другу доброго утра. – Или вы предпочитаете жареную камбалу? Почки были превосходны. Вот телятина, правда, я лично ее терпеть не могу.

Корнелия глянула на выстроившийся на столе длинный ряд горячих блюд, закрытых серебряными крышками. Другую шеренгу заполняли холодные закуски – язык, ветчина, заливное и прочие деликатесы, многие из которых Корнелия не видела прежде и не знала их названий. Этот завтрак напомнил ей завтраки, обычно сервирующиеся в Котильоне, и она решила, что непременно должна научиться разбираться в этом изобилии яств и относиться к нему как к привычному делу.

– Я хотела бы съесть яйца, – сказала Корнелия, сама удивляясь тому, что вообще способна что-либо съесть.

Она расположилась за столом, застеленном белоснежной камчатой скатертью, и пыталась сделать выбор среди предлагавшихся ей индийских и китайских сортов чая и кофе. Когда в конце концов Корнелии подали все, что ей требовалось, герцог уселся напротив нее и пожелал ей приятного аппетита.

– Удачно, что море сегодня спокойнее, – заметил он. – В последний раз, когда я пересекал Ла-Манш, в феврале, море было чрезвычайно бурным. Думаю, что я оказался единственным пассажиром, который перенес это путешествие без приступов морской болезни.

– Мне нередко доводилось удить рыбу, – ответила Корнелия, – а качка на маленькой рыбачьей лодке может быть очень неприятной. Но я никогда не испытывала морской болезни. Наверное, из меня получился бы хороший моряк.

  50