79 
– Еще надо осторожненько прозондировать то отделение милиции, где нашего Ключа сатанистам сдали.
– Именно, что осторожненько. Но не думаю, что это – милиция.
– Корреспондент?
– Почти наверняка.
– Берем в проверку?
– Безусловно. И Сворда. Особенно Сворда. Мы точно знаем теперь, что он – в одной шайке с Гуниным. И точно знаем, что у него прочные политические связи. Значит, очень высока вероятность, что Сворд имеет прямой выход на главу секты.
– Думаете, это обязательно политик? – усомнился Дугин.– Я бы на его месте не светился. Вот Гунин – обычный санитар.
– В морге.
– Ну да.
– А ты подумай, Саша, какое это замечательное прикрытие. Тебя удивляет, что санитар морга ездит на «мерседесе»? Безотносительно к конкретному разрабатываемому.
– Да, в общем, нет, не удивляет.
– Вот и я о том же. Маленькие очевидные грешки – лучшее прикрытие для более крупных. Но Гунин – промежуточное звено. Главному нет необходимости контачить с лидерами вербовочных групп вроде Шамана. Депутатство же, как ты знаешь, это вопрос связей и денег. При этом даже судимость особенно большой роли не играет. Зато стопроцентная неприкосновенность.
– Не считая пули киллера.
– Разумеется. Но как показывает опыт, эта братия для киллера чаще выступает в качестве заказчика, так что не боится вообще никого.
– Вот это точно! – согласился Дугин.– Совсем обнаглели! Парнишку прямо к Сворду домой приволокли! И ведь не прихватишь!
– А что с фотографией Герасимовой?
– Фотографию, Андрей Ларионович, к делу не привяжешь. Обычный «полароид». Отпечатки пальцев – только Матвеева.
– Кстати, Герасимову нашли?
– Пока нет, товарищ генерал. Ищем.
– Обязательно найдите. Судя по материалу Ключа, она – девушка решительная. И даст показания.
– А как с охраной, Андрей Ларионович?
– С людьми, Саша, трудно. Только по Гунину работают три группы. Теперь еще Сворд.
– Андрей Ларионович! Их просто убьют! Может, их временно изолировать?
– И насторожить разрабатываемых? Тебе нужно напоминать, что речь идет, Саша, не о жизни нескольких человек, а о безопасности России? Ладно, не мрачней. Что-нибудь придумаем…
Глава третья
Проснувшись утром, Юра с удивлением обнаружил, что наступила суббота. Заслуга этого открытия принадлежала охраннику, сторожившему офис Растоцкой. Собственно, Юра мог бы и сам догадаться. В будни пращуры на дачу не ездят. Дарье домой Матвеев звонить не стал: помнил, что и Альбина, и девчонки по субботам спят до полудня, а потом еще часа два валяются в постели, завтракают, кино смотрят… Оттягиваются, одним словом. Юра такого отдыха не понимал. Особенно летом. Но с другой стороны, он и не занимался бизнесом по десять часов в день всю рабочую неделю. А занятия эти, как было известно Юре, требовали разрядки. Кто-то ежевечерне квасил. Юрин отец, например, играл в теннис. И Юра догадывался, что это был за «теннис» и на каком «поле». Нет уж, пусть лучше его Дашка валяется в постели перед телевизором, чем…
В общем, утро субботы Юра провел с пользой. Позанимался. А из дома выбрался около двух. День был теплый и пасмурный. Несмотря на сыплющийся сверху дождик, Юра пешком прогулялся до метро и, уже спускаясь по эскалатору, вспомнил, что так и не выяснил, дома ли Даша. Черт! После разговора с майором он почему-то решил, что все будет в порядке, и успокоился. И даже не потрудился выяснить, отпустили подругу эти мерзавцы или нет. И что вообще с ней было.
Хорошее настроение мгновенно испарилось.
Юра нажал кнопку вызова, затем – номер квартиры.
– Кто? – спросил Иркин голос.
– Я, Матвеев.
Замок щелкнул.
Юра поднялся. Дверь уже была открыта.
– Заходи! – крикнула Ира из глубины квартиры.– Я тут убираюсь.
Дашки, похоже, не было. И Альбины тоже.
Юра прошел на кухню, увешанную расписанными Ирой глиняными тарелками. Дашина подруга неплохо рисовала. Но не настолько хорошо, чтобы сделать из этого профессию. Из кухни Матвеев вышел на длиннющий балкон. В ящиках вовсю цвели цветы. Еще здесь росли две голубые ели в кадках. Ели, как и всю растительность в доме, завела Альбина, но занималась ими, естественно, не она – у занятой деловой дамы Альбины Растоцкой засыхали даже самые непритязательные кактусы. Ухаживала за ботаникой Ирка, которая к растительности относилась примерно так же, как к мебели. Тем не менее елки уже вымахали почти в человеческий рост, снаружи и внутри все цвело и благоухало, а ползучий плющ в гостиной разросся так, что ковра на стене не видно.
79 
