94 
Безумов заговорил снова, голос его был спокоен:
— Вы двое — ни с места. У меня нет особого желания причинить кому-то вред без причины.
Слезы продолжали бежать из глаз Кэтрин: она не могла оторвать взгляда от неподвижного тела Поимандреса, из-под которого на каменный пол вытекала кровь. Ради Поимандреса, ради профессора и всех тех хранителей древнего знания, что были последним оплотом мудрости перед сумасшествием Безумова и еще более страшной Корпорации, она обязана была что-то предпринять.
— Безумов, то, что вы творите, сумасшествие. — От волнения голос ее был слаб.
— Чушь! Я единственный, кто способен взять штурвал в руки и рулить этим миром по пути в светлое будущее. Только я в состоянии понять эту уникальную машину. Если я не добьюсь своей цели, Земля будет уничтожена.
Безумов взвесил на ладони камень Бенбен. Глаза его сверкали, лицо пылало — весь он будто излучал маниакальную энергию. Голос его был предельно серьезным — и понизился почти до шепота.
— Пять тысяч лет мы существовали в довольно мирных отношениях с экологией планеты. Однако это заблуждение. Совсем скоро мир превратится в настоящий ад — это его нормальное состояние — и все мы будем уничтожены. Можете вы себе представить, что нас ждет, когда проснутся супервулканы — а именно так оно в один прекрасный день и будет? Это всегда было нормальным явлением в жизни нашей планеты, и мы знаем точно — это будет. А когда случится — тушите свет! Как в древние времена, слои пепла и пыли заволокут небеса и закроют солнце. Урожай погибнет, промышленность и все блага цивилизации исчезнут в мгновение ока, воцарится хаос. Может, вы сомневаетесь? Может, вы считаете, что сценарий будет другим? Вы и вправду думаете, что я брежу? История прошлого — это и история будущего. Даже мистер Поимандрес согласился бы в этом со мной. События прошлого и события будущего — звенья одной цепи. И изменить нельзя ничего, если только я не запущу эту машину и не поведу нас к спасению.
Кэтрин с ужасом смотрела на Безумова — его страшные пророчества казались вполне реальными, вот только сам он выглядел окончательно выжившим из ума. Его надо было остановить.
— Безумов, вы ошибаетесь. Вы все уничтожите.
Зубы Безумова сверкнули, когда он улыбнулся ей. Казалось, в полумраке пещеры его самоуверенность приняла материальные формы.
— Я не собираюсь, подобно жалкому ученому, разводить здесь дискуссию. Слишком много дел предстоит.
С этими словами он развернулся и пошел через брод к шахте колодца — словно призрак по водной глади. Перед тем как исчезнуть в шахте, он обратился к ученым:
— Не пытайтесь преследовать меня. Если полезете за мной по трапу, подстрелю не раздумывая. Наверху люк в колодец я запру. Не дергайтесь, смерть от удушья вам не грозит, а может, вам повезет и вас освободят до того, как вы умрете от голода и жажды. Бывайте!
Щелкнул выключатель фонарика, и русский растворился во мраке.
69
Кэтрин бросилась к Поимандресу. Он лежал на спине рядом с пьедесталом. Правой рукой копт сжимал пропитанную кровью ткань белой джелабы в том месте, куда попала пуля. Левая рука была вытянута вдоль тела. Кэтрин опустилась рядом на корточки, коснулась его щеки, а затем попыталась нащупать пульс.
— Джеймс, он еще жив!
Рутерфорд стоял над ними.
— Его срочно надо к врачу. Я попробую выбраться.
Кэтрин повернулась и подняла к нему лицо:
— Нельзя. Ты же слышал слова Безумова.
На лице Рутерфорда было отчаяние.
— Ну а что делать-то? Мы же не можем просто отсиживаться здесь, дожидаясь, пока Поимандрес умрет, а Безумов запустит механизм.
Кэтрин взглянула на часы:
— До восхода всего час.
Она поднялась на ноги и, качая головой, торопливо заговорила:
— Ну хорошо, попытайся, проверь, но, Джеймс, прошу тебя, будь осторожен. У меня в голове не укладывается, что мы проделали такой путь только для того, чтобы вот так вот взять и отдать Безумову камень Бенбен.
Рутерфорд развернулся, с плеском пробежал по воде и поспешил к трапу. Кэтрин вновь обратила свое внимание к Поимандресу. Опустившись рядом, она осторожно переложила его голову себе на колени и тихонько заговорила с лежащим без сознания коптом:
— Пожалуйста, не сдавайтесь, Поимандрес, держитесь…
Иван Безумов выбрался из колодца в грот под пандусом. После плотной темноты подземных помещений проникающий сюда свет звезд нес облегчение. Теперь даже без фонаря Безумов мог разглядеть очертания тела водителя, лежащего ничком на земле. Безумов отряхнул костюм от пыли, а затем, опустив стальную крышку люка над шахтой колодца, навесил тяжелый замок и защелкнул его. Перешагнув через охранника, он выскользнул из ворот и запер их за собой. Приближалась буря: разгулявшийся ветер гонял облака песка по плато Гизы, а на горизонте черное небо клубилось тучами. Отдаленный гром катился над древней песчаной равниной.
94 
