Последние отзывы

  11  

Илона была уверена, что, отдавая половину урожая, крестьяне неминуемо разорятся, и решила поговорить об этом с отцом. Но это было легко только на словах. Ей внушала ужас одна мысль о том, что она навлечет на себя его гнев.

– Вы готовы, мадемуазель? – спросила Магда. – Не стоит испытывать терпение его величества.

– Ты, как всегда, права, Магда, – улыбнулась Илона и, поцеловав старую служанку, добавила: – Не волнуйся! Даже если я опоздаю на пять минут, он меня не съест!

И все-таки, спускаясь по величественной лестнице с золочеными перилами, она чувствовала себя не в своей тарелке. Однако когда лакей в королевской ливрее открыл перед ней дверь в гостиную, где ее ждал отец, страх почему-то пропал.

Король стоял в дальнем конце комнаты возле огромного камина, в котором зимой горели толстые, как пивные бочки, бревна. Она шла ему навстречу, шурша шлейфом по ковру, глядя ему в лицо. Отец нисколько не утратил былой привлекательности. У него был высокий лоб, волевой подбородок, длинные усы, правильные, но резкие черты лица, характерные для жителя Добруджи. Густые брови над глубоко посаженными глазами оставались темными при совершенно седой голове.

Он молча ждал, и, когда Илона наконец приблизилась к нему, произнес резким, громким голосом:

– Ну, где ты была, черт возьми! Я послал за тобой еще час назад!

– Простите, папа, что заставила вас ждать, но я предупредила вас, что еду кататься верхом. Я не знала, что вы захотите видеть меня немедленно!

– Ты должна была прийти ко мне сразу после прогулки!

– Но я хотела переодеться и показать вам свое новое парижское платье, – оправдывалась Илона. – Надеюсь, оно вам нравится?

Она повернулась, чтобы показать отцу красоту платья с изящным турнюром и тесно облегающим лифом.

– У меня нет времени на эти глупости, – нетерпеливо произнес король. – Меня ждет депутация; я и так заставил их потерять столько времени, пока ты не соизволила появиться.

Илона подняла брови:

– Депутация? Чего они хотят?

– Это известно одному Богу! Наверное, будут жаловаться. Я редко слышу что-нибудь, кроме жалоб. Но так как ты теперь занимаешь место Юлиуша, тебе следует присутствовать при аудиенции!

Илона на мгновение лишилась дара речи.

Когда отец после ее приезда в Добруджу сказал, какая роль предназначена ей, она с трудом поверила в это.

– Твой брат погиб, – резко произнес он. – Его убили эти дьяволы Шароша, которым я отомщу за их преступление!

Он говорил с такой страстью, что Илона очень робко возразила:

– Насколько я поняла, папа, Юлиуш погиб при несчастном случае.

– Несчастный случай? Когда наследник престола погибал от несчастного случая? – взревел отец. – Это было умышленное убийство, и в один прекрасный день я убью Аладара Шароша, как он убил моего сына!

– Вы вызвали меня из Парижа, чтобы сказать мне это? – спросила Илона.

– Разумеется нет! Я вызвал тебя для того, чтобы ты заняла место своего брата. – Увидев в глазах дочери тревогу, он продолжал: – У меня должен быть наследник, и он должен принадлежать к семье Радак. Твоя матушка была слишком слаба и подарила мне всего двух детей.

Услышав оскорбление в адрес матери, Илона только плотнее сцепила руки, чтобы не вспылить. Равнодушным тоном она спросила:

– Не объясните ли, папа, чего именно вы от меня ждете?

– Ты будешь готовиться править этой страной после моей смерти. Я еще, конечно, не собираюсь умирать, просто я готовил к этому Юлиуша, а теперь буду заниматься с тобой! – Король явно не испытывал удовольствия от такой перспективы. Он схватил стул и с силой ударил им об пол. – Одному Богу известно, что будет делать на троне женщина, но, по крайней мере, ты моя плоть и кровь, а больше я никому не доверяю.

Далее посыпались обвинения в адрес князя Аладара и его приближенных. Илона отлично помнила, что подобные приступы гнева обычно кончались плачевно для окружающих, но все же ей удалось успокоить его и заставить более обстоятельно рассказать о стране и о его представлениях об управлении государством.

Ей хотелось узнать, как он правит и почему вдруг он издал столь непопулярные законы. «Кто-то, конечно же, сумел убедить его принять их, зная, что это может повлечь за собой страдания и недовольство народа», – думала она, но вслух произнесла смиренным тоном послушной дочери:

– Для меня большая честь принять депутацию вместе с вами. Вы уже сообщили им о моем приезде?

  11