Особенно,... 
36 
Ему было тогда лет шестнадцать, и король узнал, что он вечерами пропадает в гостиницах города, выпивая и веселясь в обществе хорошеньких девушек.
Во дворце разразился скандал.
Король в очередном припадке гнева пригрозил Юлиушу избить его, а тот немедленно вытащил меч и вызвал отца на дуэль.
Выходка сына настолько взбесила короля, что, не вмешайся мать, Юлиуш мог бы поплатиться жизнью.
Юлиуша заперли в его комнате и пригрозили поместить в одну из башен замка, приковав к стене, если он хоть раз попробует отправиться куда-нибудь ночью без разрешения отца.
Илона, которой тогда было девять лет, застала мать в слезах и из разговоров придворных выяснила, что произошло. Больше всего ее удручало, что Юлиуша не только заперли в комнате, но и лишили еды на двадцать четыре часа. Когда в урочный час ее уложили спать, она не могла уснуть.
Она подождала, пока няня уйдет из детской, несомненно, собравшись посплетничать со слугами, положила подушки под одеяло, чтобы все выглядело так, будто она спит, надела халатик и на цыпочках прошла к комнате Юлиуша.
Стояла тишина, вокруг никого не было, и она робко постучала в дверь.
– Кто там? – спросил Юлиуш.
– Это я, Илона!
Он подошел к двери, чтобы поговорить с ней через замочную скважину.
– Я заперт, Илона!
– Знаю. Ты очень голоден, Юлиуш?
– Очень голоден и очень зол! Где ключ? Илона огляделась и увидела прямо над своей головой ключ, висящий на гвозде. Она сказала об этом Юлиушу.
– Ты можешь дотянуться до него?
– Если встану на стул.
– Тогда выпусти меня отсюда, – взмолился Юлиуш. – Тебе ничего не будет, обещаю!
– Я не боюсь!
Она подтащила стул, забралась на него, сняла ключ и открыла дверь.
Юлиуш вышел, поднял ее на руки и поцеловал.
Для своего возраста он был очень высок и выглядел гораздо старше своих шестнадцати лет. Мужчины в Добрудже созревают рано, и Юлиуш был уже мужчиной.
– Спасибо, Илона!
– Куда ты?
– Подальше отсюда! Неужели ты думаешь, что я позволю папе держать меня взаперти, как мышь в мышеловке?
– Когда он тебя поймает, то очень рассердится!
– Знаю! Поэтому и прошу тебя помочь мне.
– Ты же знаешь, я помогу тебе… ты же знаешь! Юлиуш повесил ключ на гвоздь, поставил на место стул и обратился к И лоне:
– Если я приду и разбужу тебя, ты запрешь меня снова?
– Ты же знаешь, что запру! Но как ты выберешься из дворца? Тебя же заметит стража!
– Я знаю другой выход!
Илона поняла, что брат знает какой-то тайный выход из дворца, и стала умолять его показать его ей. Юлиуш уступил, взял ее за руку и повел в подвал по витой лестнице, которой почти не пользовались.
Эту очень старую часть дворца с толстыми стенами и выщербленными полами уже давно не использовали. Юлиуш, по-видимому, откуда-то узнал про подземный ход, прорытый, должно быть, сотни лет назад и скрытый скалами с задней стороны дворца, куда почти никогда не заходили люди.
В первую ночь он провел Илону по всему ходу, потом она много раз выпускала его тем же путем, и наконец ей удалось убедить его провести ее по этому ходу днем.
Он показал ей хорошо замаскированный вход, укрытый камнями и ветвями акаций.
– Это наша с тобой тайна! – сказал Юлиуш. – Никогда никому об этом не рассказывай, иначе отец отрубит мне голову!
– Ты же знаешь, я никогда тебя не выдам! Она никогда никому не упоминала о тайном ходе, даже матери.
Теперь же она подробно объяснила князю, как можно снаружи подойти к дворцу, чтобы этого никто не заметил.
– Эта часть дворца не охраняется, и в ней нет жилых комнат, – говорила она, пристально глядя на князя и обращаясь только к нему.
В комнате стояла тишина, все внимательно слушали ее. Когда она закончила, князь взял ее руку и поднес к губам.
– Благодарю вас! – тихо произнес он.
– Это в корне меняет всю обстановку! – взволнованно произнес генерал.
– Но я должна… пойти с вами! – произнесла Илона.
– Это невозможно!
– Но тогда вы никогда не найдете вход! – Князь задумался, а ома продолжала: – Вы же понимаете, что нельзя терять времени попусту, а тем более рисковать быть замеченными днем!
– Это правда, нам придется войти во дворец, когда стемнеет, – согласился князь.
– Вот я и покажу вам дорогу! – Увидев, как сжались его губы, и почувствовав, что ему очень тяжело подвергать ее опасности, она обратилась к офицеру, стоящему рядом с князем: – Я уверена, полковник, вы согласны, что нам надо тронуться в путь, как только стемнеет. Лучше всего через час. Я пойду подготовлюсь!
36 
