56 
– Я сказал: все! – рявкнул Кострома, вытащил автоматический пистолет, лязгнул затвором.
Это была не угроза «борцу», а предупреждение Васильеву.
Когда они остались одни, Кострома устало сказал:
– Нашего товара у тебя нет.
– Нет,– ответил Валерий.– Отдай мне девушку и разойдемся.
Он покривил душой. Даже если бы Кострома сказал: «Да», Васильев все равно постарался бы его прикончить.
Кострома вздохнул, потер ладонью голову. Как многие мужчины с дефектами шевелюры, Кострома стригся очень коротко. Щетина на затылке не длиннее, чем на физиономии. Натуральный кабан. Не боров, а именно кабан. Лесной.
– Не кизди,– сказал главарь.– А слушай меня. Тебе так и так абзац. Даже если меня шлепнут, долг все равно останется. Зачем моих бойцов побил? Все равно ведь ко мне приехал.
– А почему ты думаешь, что побил я? – невинно осведомился Васильев.
– Не валяй дурочку! Если б за тобой кто стоял, ты бы тут не сидел. Забили бы стрелу, как положено.
– А может, я для этого и приехал?
– Не болтай,– Кострома поморщился.– Ты приехал, потому что дурак. Наглый, но без понятия.
– Фраер? – с усмешкой подсказал Васильев.
– Труп,– уточнил без улыбки Кострома.– Я все знаю. Вернее, почти все. Три часа назад в этом кресле сидел твой дружок. И пел, как соловей.
– Дружок? – деланно равнодушным голосом произнес Васильев.– Это который?
– Краснов.
– Не знаю такого.
– Ну так я вас познакомлю,– мирно произнес Кострома и постучал рукоятью по столу.
Появился «борец».
– Теплого сюда быстренько!
Через минуту белесый и пулеголовый приволокли человека.
– Говоришь, не знаешь? – прищурился Кострома.
Человек мешком висел на руках бандитов. На лице его запеклась кровь, но увечий не наблюдалось. Человек слепо глядел в пространство. Явно не видел ни Васильева, ни остальных.
– Так-таки не знаешь?
– Знаю,– мрачно процедил Васильев.
Это был Шиза.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Петренко, развалившись в кресле, листал бюллетень. Рядышком, дыша ликерной конфеткой, пристроилась агентская тетечка. Сдобная тетечка. Как раз в Петренковом вкусе: берешь в руки – маешь вещь. У Петренки таких пышек-плюшек накопилось шесть. Время от времени он пожучивал то одну, то другую: делу время, а потехе, как говорится… Эту мятную плюшку звали Нина Андреевна. Для Петренко – Нинок.
– Вот, Шурик, именно то, что ты хотел,– ворковала ему в ухо Нинок.– Третий этаж, балкон, прекрасный вид на тихий двор, а главное – центр, пять минут до Восстания. А какие потолки! Хоть второй этаж строй! Шурик! Ты только увидишь, сразу влюбишься, Шурик! А какой холл! Это же просто концерт-холл, а не холл! Поехали, Шурик! Всего-то тысяч сорок семь—сорок восемь, как максимум. А если евроремонт сделать…
– Очень хочется, да? – усмехнулся Петренко.
Четыре процента от суммы причиталось агенту. Но Петренко знал: вариант действительно хороший. И перспективный.
– Очень хочется? Ну как откажешь такой женщине? – Он похлопал по мягкому боку.– Звони, Нинок, договаривайся.
Петренко встал, хрустнул суставами, потягиваясь. Пухленькая Нинок устремилась к телефону. Петренко вышел в коридор. Розовощекий менеджер, уменьшенная копия нового русского, подобострастно поздоровался. Петренко с важностью кивнул, подошел к столику охраны.
Охранял нынче риелторов Петренков земляк, Семен Семеныч Дрыга. Дедушка-отставник лет шестидесяти. Когда-то Дрыга был настоящим волкодавом, но возраст есть возраст. Да и бурная жизнь, оставившая на носу и щеках Семен Семеныча жилковатые следы… Но внушительная орденская колодка, золотые выслуженные часы, а главное – табличка о том, что агентство опекает ТОО «Товарищество», работали ничуть не хуже накачанных мускулов. Впрочем, из замшевой подмышечной кобуры отставника тоже не игрушечный пугач торчал, а украшенная колечком рукоятка «токарева».
– Семеныч, как, курьера за пивом сгонять? – предложил Петренко.
– Погоди, Сашко,– озабоченно произнес отставник.– Глянь, знакомы тебе эти личности?
Петренко посмотрел на монитор. Нет, «личности» были ему не знакомы. Но, определенно, пасли вход в агентство. И кроме входа, что особенно неприятно,– Петренков «лексус», припаркованный на противоположной стороне Староневского.
– По твою душу,– уверенно сказал отставник.– Кого обидел, Сашко?
– Ой, многих, Семеныч! – Петренко ухмыльнулся.– Пальцев точно не хватит.
– Давай-ка я хлопцев кликну,– Семен Семеныч потянулся к телефону.– Нехай помацают им гузку!
56 
