Последние отзывы

  80  

– А откуда у меня травма головы? – болезненно морщась, спросил Петренко.

– Вы что же, ничего не помните?

– Ничего.

– Что ж, амнезия – обычное явление при таких травмах,– покивал головой дядечка.– Полагаю, со временем память восстановится. Если что – вызывайте. Кнопка у вашей правой руки.

– А нельзя ли снять это? – Петренко пошевелил кистью, пристегнутой к штанге койки.

– К сожалению, нет,– демонстрируя искреннее огорчение, произнес дядечка.– Отдыхайте.

Боль приотпустила. Футбол в черепе сменился водным поло. Петренко покопался в памяти. Последнее воспоминание: звонок риелтора Нины Андреевны. Дальше – провал. Петренко не стал себя мучить: уравнял дыхание, расслабился и через минуту уже спал.

Проспал он до вечера. Когда открыл глаза, в комнате царил полумрак. Петренко нашарил кнопку.

Через минуту в палату вошел уже знакомый ласковый дядечка.

– Отлить,– сказал Петренко.

– Сейчас,– дядечка подсунул под него «утку».– Все, можно.

Странно. Обычно такими вещами доктора не занимаются. Впрочем, мочевому пузырю без разницы.

– Как самочувствие? – спросил доктор.– Память не восстановилась?

– Нет.

– А как насчет покушать?

– Не хочу.

– А надо бы.

– Надо – поем,– равнодушно ответил Петренко.

На следующее утро к Петренко явились гости.

Проснувшись, Петренко почувствовал себя значительно лучше. И значительно более неудобно. Тот, кто когда-либо вынужден был лежать на спине более суток, понял бы его. А тут еще невозможность самостоятельно почесать себе нос. Но даже это – не самое худшее. Головная боль значительно уменьшилась, и к Петренко вернулась способность нормально мыслить. Он по-прежнему ничего не помнил, но нетрудно же сообразить: травму головы не лечат, приковывая пациента к кровати. Не говоря уже о том, что его до сих пор не навестил никто из друзей. Если предполагать, что с ним произошел несчастный случай. Очень сомнительно, что Силыч не разыскал бы его в больнице. Психиатрической или любой другой. Даже тюремной. Если, конечно, те, кто уложил Петренко на койку, не позаботились о сохранении тайны. Значит, позаботились. Значит, у них были причины позаботиться. Значит, следует ждать неприятностей.

Неприятности явились в облике двух рослых мужчин, чьи строгие костюмы мало гармонировали с тяжелыми золотыми гайками на пальцах.

С мужчинами явился и ласковый доктор, державшийся подобострастно.

Мужчины разместились слева и справа от кровати. Поскольку Петренко не мог видеть их одновременно, то предпочел вообще не крутить головой, а созерцать потолок.

– Здорово, каратист,– сказал один из мужчин.– Как самочувствие?

– Бывает хуже.

– Лепила сказал: ты ни хрена не помнишь? Я лично думаю: ты киздишь!

– А мне по хрену, что ты думаешь.

– Ты, бля, за базаром-то следи,– почти добродушно произнес второй.– Мы, бля, не снайпера. У нас маслины по бошкам не чиркают, понял! Бац – и мозги на подоконнике! – говоривший ткнул пальцем в висок Петренко.

– Давай,– равнодушно отозвался тот.– Только стреляй, а не языком телебомкай.

– Не-ет, кореш, стрелять нам тебя – без надобности,– вмешался первый.– Ты нам живой нужен. Но не обязательно – целый.

– Точно! – подхватил второй.– Можно и без носа!

– Или без яйца! Тебе какое дороже: левое или правое?

– А тебе? – спросил Петренко.

Терпения у собеседника оказалось немного: он тут же схватил Петренко за горло:

– Ты, бля, меня не раздражай, козел! Я тебя выгну и высушу, понял!

Петренко молчал. Трудно говорить, когда тебя держат за горло.

Пальцы разжались, Петренко натужно закашлялся. Специально, чтобы показать физическую слабость.

– Поаккуратней, Мирон! – забеспокоился первый.

– Хули тут аккуратней! Времени нет! – заявил второй.– Давай, доктор, шмыгни его своей химией, чтоб язык развязался! Поглядим, на скоко ему мозги отшибло! Ну, что встал? Давай!

Ласковый доктор зазвякал стеклом, вылил что-то в капельницу Петренко.

– Только, если он умрет, я не виноват,– быстро произнес он.

Мирон стремительным ударом опрокинул капельницу. Игла выскочила из вены Петренко, а содержимое капельницы разлилось по полу.

– Ты что, мудак? Убить его хочешь?

– Но вы же приказали! – Голос ласкового доктора дрожал.

– Я что, врач? – взъярился Мирон.– Тебе за что бабки платят?

– Ладно, проехали,– буркнул первый.– Когда он в норму придет?

– Точно сказать трудно,– пробормотал доктор.– Может, через пару дней, может, уже завтра…

  80