Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
28 
Духарев направился в авангард, к уграм.
Угорский боярин – красная шапка, красный кафтан, красные кисти на упряжи – осклабился во весь рот, словно близкого друга увидел.
Его ближние всадники посторонились, пропуская киевского воеводу.
– Что впереди? – спросил Духарев. Толмач перетолмачил. Угр осклабился еще шире.
– Хан Кухт сказал: не беспокойся, рус! Хан позаботится о дочери Такшоня как о своей. Хан сказал: дочери дьюлы Такшоня, должно быть, скучно ехать с русами: даже поговорить не с кем. Веселей бы ей со своими ехать.
– Дочь дьюлы едет с нами, – отрезал Духарев. – И она не скучает: учит наш язык, чтобы беседовать со своим мужем без толмача. Я задал тебе вопрос: что впереди? Я хочу знать, хан, когда я увижу Дунай?
– Ты увидишь! – заверил хан. – Всё увидишь! Уже скоро! Завтра!
Духарев придержал коня, пропуская голову колонны. Ситуация ему не нравилась. Дороги он не знал. У него даже не было возможности контролировать общее направление: местность холмистая, дорога петляет, как пьяный заяц.
Юная княжна ехала в окружении русов. Верхом. Рядом, почти касаясь коленом ножки княжны, ехал Понятко.
Двадцатисемилетний красавец-варяг, сотник, любимец великого князя киевского, на взгляд Духарева, держался слишком близко от будущей великой княжны. И вел себя, по мнению воеводы, весьма легкомысленно. Любвеобильная душа Понятки взбутетенивалась при виде любой красивой женщины. Разве что с духаревской Сладиславой он вел себя пристойнее. Но тут особая статья.
Угорская княжна – тоже статья особая, но Понятко все одно заливался соловьем. В прямом смысле: щелкал и свиристел, закладывая коленца не хуже пернатого певца. Княжна слушала благосклонно.
– Сотник! – немелодично рявкнул Духарев. – Ко мне!
Понятко мигом оборвал трель и поспешил к воеводе.
– Я ее князю везу, ты не забыл? – сурово произнес Сергей.
– Так я только повеселить ее хотел! – беззаботно отозвался Понятко. И тут же посерьезнел: – Случилось что, воевода?
– Может, и случилось. Машег пару отроков вперед послал – не вернулись.
– Давай я сам съезжу, – предложил Понятко. – Отстану, через вон тот взгорок переберусь и обгоню.
– Езжай, – согласился Духарев.
Понятно был отменным разведчиком, даже лучшим, чем хузары. Ложку изо рта у тебя вынет – не заметишь.
Понятко придержал коня, пропуская повозки, а Духарев поскакал вперед, догнал Трувора.
Рёрехов племянник ехал в первой тройке своей сотни. Слева – Рагух, справа – Бодай. Рагух и Бодай дискутировали, Трувор слушал. Тему для дискуссии ветераны выбрали весьма интересную: прикидывали, как и где можно расположить засаду, чтобы ударить по посольству. И сколько у врага должно быть воев, чтобы обеспечить гарантированную победу. Рагух считал, что при внезапном нападении можно найти местечко, где хватит и пары сотен хороших стрелков. Бодай с хузарином не соглашался. Мол, дружина у русов бронная, а колонна растянулась сильно. Так что при плотности один лучник на каждые два шага получится минимум четыре сотни. А иначе он, Рагух, непременно найдет местечко, где укрыться, и тогда…
– Трувор! – позвал Духарев. – Скажи своим молодцам, чтобы взяли под охрану княжну. Умрите, но она должна остаться живой.
– Накаркали! – воскликнул Бодай. – Кто нас полюет? Копченые?
– Пока неясно, – честно ответил Духарев. – Чую, что-то неладно.
– А угры что?
– А уграм, гридь, у меня полной веры нет.
– Скверно, – вздохнул Бодай.
Как всякий опытный воин он терпеть не мог неопределенных ситуаций.
– Княжну Понятковы люди охраняют, – напомнил Трувор. – Их куда?
– Их – вперед. Пока Понятки нет, я сам их поведу.
Как ни высоко он ставил варяжскую молодежь, а все-таки в бою предпочитал более опытных киевских гридней.
Понятки все не было. Тревога Духарева усилилась. Он отправил Рагуха, немного разумеющего по-мадьярски, потолковать с уграми, прощупать обстановку.
Рагух вернулся ни с чем. Угорский сотник отнесся к хузарину довольно недружелюбно, а рядовые всадники, глядя на командира, тоже на контакт не пошли.
Духарев принял решение. Как только караван вышел на взгорок, с которого во все стороны было видно на пятьсот шагов, Сергей отдал своим команду: «Стой!»
Духаревские сотни дисциплинированно остановились. Угры продолжали двигаться. Они удалились почти на полкилометра, когда их вожаку наконец сообщили, что русы встали.
28 
