55 
– Замыслы великие, – задумчиво проговорил Стемид. – Да хватит ли силушки у вашего князя?
– У нашего князя – хватит! – твердо ответил Духарев.
И Трувор поддержал. Воины Святослава верили в своего батьку.
Приятно спать на сухом и чистом, в тепле и под крышей. И никто не толкнет в плечо: вставай, твое время караулить! Но разбудил Духарева не рассвет – солнце здесь, считай, и не заходило, – а сын.
– Батя, Трувор просит. Пойдем?
После вчерашнего голове было тяжело. Не надо было «зимнее»[13] пиво на обычное класть.
Артем свистнул: появилась босоногая девка с полотенцем, кувшином и тазиком.
– Убери! – Духарев недовольно отпихнул тазик, как был, в исподнем, прошлепал вниз, во двор, к колодцу, показал сыну на бадейку рядом: – Наливай!
Опрокинул. Ах-ха! Ледяная водичка! Сразу полегчало.
– Еще!
Артем споро гонял вверх-вниз колодезную цепь. После третьей стало совсем хорошо. Сергей отобрал у сына кожаное ведро, напился, огляделся. Дворовые Стемида деликатно не обращали на него внимания.
– Пойду оденусь, – сказал он сыну. – А ты организуй чего-нибудь перекусить.
– Кушать нельзя, батя!
Духарев посмотрел на сына… Не ели они обычно перед Причастием, но тут, в Белозерье, христианского священника быть не могло. Значит, какой-нибудь языческий обряд… Артем опустил глаза. На шее Сергея висел старенький крестик – последняя вещица, оставшаяся от той жизни. На шее его сына – тоже крестик. Намного богаче: царьградская работа, весь в самоцветах… Дядька Мышата подарил.
Но несмотря на усилия матери, варяжская Правда была парню ближе, чем христианская Истина.
– Ладно, погоди, я сейчас, – Духарев взбежал наверх, быстро переоделся. Бронь надевать не стал, только меч прицепил.
Артем ждал у ворот с запасной лошадью. Хотел спешиться, подержать отцу стремя. Духарев не дал.
– Что я, калека? – проворчал он и махом прыгнул в седло.
У берега озера стоял плот. На плоту штабелями – дрова. На дровах – мертвые тела. Погибшие в схватке со свеями варяги. Тут же на берегу стояли белозерские ратники: сотни две, все, кто был сейчас в городе. Шагах в пятидесяти – женщины и дети. Поодаль, под присмотром пары воев, сидели на траве несколько мужчин и женщин потрепанного вида. Сергей отметил, что женщины все довольно молоды, а почти все пленники-мужчины ранены. Некоторые – явно тяжело.
– Трувор с Велимом ночью на нашем драккаре к морю бегали. Там изгои свейские с позапрошлого лета живут… – негромко пояснил Артем.
Едва Духарев спешился, к нему поспешил Трувор.
– Батька! Почтим Перуна Громорукого!
– Перун! Слава! – рявкнули белозерцы. Духарев медленно двинулся к пленникам. Он знал, что нужно сделать. Стемид и Трувор были княжичами, хозяевами на этой земле, кровными родичами погибшим. Но Духарев – воевода, батька. Именно в его ладони вкладывали свои руки погибшие. Именно ему отдали свои мечи. Сергею претило бессмысленное убийство, но отказаться было нельзя.
Он неторопливо подошел к пленникам. Четверо мужчин, может, воинов, но скорее простых землепашцев, бондов. Трое сидели на земле, повесив головы. Только один (Духарев про себя назвал его Злым) не смирился, глядел яростно. Этот точно не бонд.
– Откуда они взялись? – негромко спросил Духарев.
– С конунгом повздорили. Их ярла конунг убил, а эти убежали. Отец отдал им исполы залив за Китовым мысом. Дозволил жить.
– Ольбард позволил, а вы…
Трувор шевельнул плечами, кивнул головой на погребальную пирамиду: дескать, есть вещи поважнее отцова позволения.
– Олли-Рогатый у них неделю стоял, – сказал он, будто извиняясь. – Двое ихних с ним были.
В общем, понятно. Увидев знакомый драккар, «беженцы» решили, что это Олли вернулся. Варяжский набег застал их врасплох.
Духарев вынул меч из ножен. Свеи встрепенулись. Злой оскалился, женщины заплакали. Их тоже было четверо, причем две явно не свейского племени, мелкие, чернявые. Наверняка рабыни.
– Подержи, – Духарев передал клинок сыну. – Вы! – бросил он свеям по-нурмански. – Биться будете, или так зарезать?
Злой аж вскинулся.
– Дай мне меч, варяг, и я тебя убью! – закричал он.
– Дайте ему меч, – мрачно сказал Духарев. – И всем остальным – тоже. А мне – два.
Через несколько минут пленники были развязаны. Им выдали оружие. Сергею дали пару прямых варяжских мечей: свой он в таком деле поганить не хотел.
55 
