Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
20 
Саймон тяжело вздохнул.
– Вполне допускаю, что ты права. Но я тем не менее не теряю надежды, и, боюсь, так будет продолжаться до тех пор, пока не почувствую себя дряхлым стариком.
Последние слова он выговорил очень медленно и отчетливо. Фенела взглянула на отца и, повинуясь внезапному порыву, бросилась к нему и взяла под руку.
– Ну почему бы тебе не наведываться домой почаще? – с укоризной взмолилась она. – Зачем проводишь увольнительные в Лондоне? Только последнего покоя себя лишаешь. Если хочешь, мы сюда друзей назовем целую кучу, тебе будет интересно и весело!
– Ну и где же они, эти твои восхитительные, таинственные друзья? – саркастически осведомился Саймон.
Он резко выдернул свою руку из руки дочери и заметался по комнате. Через мгновение застыл, воздев ладони над головой.
– Надоело!!! – заорал он. – Все надоело, слышишь?! Свихнуться можно с тоски, да будь оно трижды все проклято! Надоело!
– Что надоело? – озадаченно спросила Фенела.
– Жить и умирать! – вопил Саймон. – Зачем это все? К чему? Чего мы достигли?! Я спрашиваю себя, спрашиваю вновь и вновь – и не нахожу ответа!
Паника на мгновение охватила его, затем, словно подавив в себе дальнейшие вопли отчаяния, Саймон рухнул в кресло перед камином и вытянул ноги.
– Хватит, – буркнул он. – Все. Сыт. Сыт по горло!
Он принялся растирать глаза, яростно прижимая их перепачканными краской пальцами.
– У меня голова разболелась… и глаза тоже.
– Хочешь, кофе приготовлю? – предложила Фенела. – Если у тебя что-то с глазами, почему окулисту не покажешься?
– Упаси бог! Ни за что! – Саймон дернулся в кресле, словно дочь хлестнула его плетью. – Не настолько же я еще стар! Ага, ты будешь поправлять мне на носу очки, подавать слуховой рожок, а отсюда уже рукой подать и до сидячей ванны с инвалидным креслом! Ради бога, готовь свой кофе и прекрати городить вздор!
В голосе отца звучала неподдельная досада, так что Фенела без дальнейших разговоров отправилась на кухню.
Глава третья
«И какая муха его укусила? – думала она. – Что же это с ним творится – никогда прежде ничего подобного не случалось…»
Пронизывающий насквозь внезапный водяной шквал обрушился на свертки, которые Фенеле пришлось тащить прямо в руках, и на ее тоненькое пальтишко, немедленно промокшее насквозь. Она пробиралась сквозь ливень, полуослепнув от безжалостных струй и проклиная все на свете, а в особенности предстоящую ей долгую дорогу вверх по холму, когда рядом с ней неожиданно притормозил автомобиль.
Она обернулась с радостной улыбкой, в надежде, что это Рекс, но, к ее удивлению, в машине сидел сэр Николас Коулби. Прежде чем заговорить с девушкой, ему пришлось опустить оконное стекло, и у Фенелы было достаточно времени, чтобы опомниться от изумления после столь неожиданного поступка со стороны сэра Николаса.
– Вас подвезти? – предложил он.
Фенела, немного поколебавшись, согласилась:
– Огромное вам спасибо, я промокла вся, до последней ниточки.
Он распахнул перед ней дверцу, впустил внутрь. Фенела разложила влажные свертки на полу салона: рыбу, запах которой уже начинал просачиваться сквозь газетную обертку, помидоры, выпиравшие из бумажного, на глазах расползающегося кулька, и прочие продуктовые богатства, небрежно рассованные по пакетикам и кое-как завернутые в бумагу.
– Как глупо с моей стороны, даже корзину утром не захватила» – пояснила Фенела. – Так устала, прямо руки отнимаются…
– Рад наняться к вам носильщиком, – ответил сэр Николас.
Фенела улыбнулась в ответ, толком так и не разобрав, шутит он или говорит серьезно.
Сэр Николас тронулся с места и некоторое время вел машину молча, после чего заговорил в своей обычной смущенной, запинающейся манере:
– Ваш отец был так любезен, что пригласил меня зайти как-нибудь в гости. Могу я воспользоваться его приглашением сегодня вечером? Мне нужно повидать майора Рэнсома, а застать его в лагере очень сложно.
– Ну разумеется! – ответила Фенела.
Она почувствовала, что пожелание увидеть Рекса Рэнсома было высказано всего лишь как благовидный предлог для визита, и терялась в догадках, что же могло послужить истинной причиной?
«Он явно не решается зайти просто так, по-дружески, – рассуждала она. – Не решается открыто идти поперек матушкиной воли».
– Как новая картина? – осведомился сэр Николас.
20 
