104 
Конечно, она поняла, о чем он подумал. Да и как могло быть иначе?
Леона сняла плащ, сбросила его на пол, и вдруг увидела стоявший у кровати потертый кожаный сундук, который она брала с собою в Клантонбери, открытый и пустой. Очевидно, его возвратили сюда по распоряжению лорда Чарда.
Леона подошла к шкафу, открыла его и, как она и предполагала, обнаружила на вешалках свои платья — должно быть, миссис Милдью уже успела распаковать ее багаж. И тогда девушка сняла прелестное, недорогое, но новое платье, которое она сама сшила для себя в Дьеппе, и быстро облачилась в свое старое серенькое ситцевое платье, в котором он увидел ее впервые, скромное серое платьице с маленькой белой кружевной косынкой, которое уже порядком вылиняло и обносилось и все же было столь близко и дорого ей, как сама комната, в которой она находилась.
Несколькими мгновениями спустя она вздохнула и взглянула на себя в зеркало. Теперь она могла сказать ему. Теперь она могла объяснить ему, что произошло.
Она сбежала вниз по ступенькам, вспомнив, как однажды он поднимался по ним навстречу ей, не отрывая от нее проникновенных глаз, пока она стояла здесь с зажатой в кулачке чашкой, словно зачарованная его взглядом.
Леона открыла дверь гостиной только для того, чтобы убедиться, что она была пуста, и потом стремительно бросилась через анфиладу в столовую. Едва она вошла в комнату, лорд Чард поднялся из-за стола, за которым сидел, — О! Вы уже закончили?
У Леоны перехватило дух.
— Я не голоден, — ответил он, — хотя весьма признателен вам за вашу заботу. Дворецкий доложил мне, что лошадь оседлана.
— Уже! — воскликнула Леона. — Но я не отдавала никаких распоряжений.
— Я взял на себя смелость попросить об этом вашего дворецкого, — сказал лорд Чард, — Лошадь будет возвращена вам завтра. Разумеется, в течение всего этого времени за ней будут тщательно ухаживать.
— Но… неужели вам уже пора? — спросила Леона чуть слышно.
Сначала, как ей показалось, он посмотрел в ее сторону. Она уловила беглый взгляд, брошенный на ее платье, заметила, как на какое-то мгновение его лицо смягчилось, и затем на нем снова появилось прежнее непроницаемое выражение.
— Боюсь, у меня сейчас много неотложных дел, — произнес он. — Судьи в Ньюхэйвене, должно быть, уже заждались меня.
Он ждал, что она выйдет первой, и Леоне не оставалось ничего другого, как только медленно проследовать вперед по коридору.
— Думаю, что сумею устроить так, чтобы вам не пришлось давать показания в публичном суде, — продолжал он. — От вас потребуется только письменное заявление, а завтра или послезавтра я пришлю к вам своего поверенного.
К этому времени они оказались в зале, и Леона увидела, что старый Брэмуэлл уже ждал здесь, держа в руках плащ и шляпу его светлости.
— Могу ли я обратиться к вам с просьбой? — осведомилась она.
— Да, конечно, — ответил он, безукоризненно вежливый, но все еще державшийся в отдалении, с холодной сдержанностью, казавшейся ей совершенно непроницаемой.
— Я только хотела попросить вас кое о чем, — произнесла она, указывая на гостиную.
Лорд Чард остановился на мгновение в дверном проеме, словно не желая оставаться с ней наедине. Затем с явным нетерпением он закрыл дверь, но не приблизился к камину, а просто остался стоять в ожидании, словно ее просьба причиняла ему крайнее неудобство.
— Дело… в том, — произнесла Леона, едва дыша, — что среди контрабандистов есть один, по имени Джим Эндрюс, для которого я прошу у вашей светлости… заступничества. Это было его первое плавание, и его втянул в эту авантюру… мистер… Куэйл, так как ему не хватало людей.
Она запнулась, с трудом заставив себя произнести вслух имя Лью Куэйла.
— Я запомню его имя, — ответил лорд Чард. — Если можно, будьте так добры упомянуть о нем в своем заявлении и объяснить, откуда у вас эти сведения.
— Это на его лодке я вышла в море, чтобы предупредить людей на яхте о том, что вы устроили для них здесь, в замке, засаду, — сказала Леона.
— Значит, вот как вам это удалось, — заметил лорд Чард. — Хорошо, как я и обещал, я сделаю для парня все, что в моих силах, но думаю, что почти всем им будут вынесены приговоры по всей строгости закона. Мой поверенный, кроме того, составит прошение в суд о передаче в вашу собственность денег, оставшихся после мистера Куэйла, учитывая, что вы едва не стали его женой.
— Деньги! — воскликнула Леона. — Неужели вы действительно полагаете, что я возьму… хоть пенни из его денег — или любую другую вещь, принадлежавшую ему?
104 
