27 
Она умолкла на миг и продолжала, улыбнувшись:
– И тогда я поняла, что все это было предопределено и что кто-то заботится обо мне, и напрасно я была так напугана сначала.
Граф молча смотрел на нее.
Он видел, что она говорит ему это просто потому, что верит: молитва поможет и ему.
– Спасибо вам, Харита, – сказал он, помолчав. – Теперь, задумавшись об этом, я думаю, что давно уже не произносил те молитвы, которым в детстве научила меня мама. Возможно, поэтому кое-что в моей жизни и идет не так, как надо.
– Если вы будете молиться, я уверена, что все выправится, – сказала Харита, – хотя, может быть, и не так, как вы ожидаете.
Она рассмеялась чистым, детским смехом и добавила:
– Разве могла я представить, что мне поможете вы с Юпитером? Кто знает, вдруг я тоже смогу помочь вам совершенно неожиданным образом.
– Я могу лишь надеяться на это, – сказал граф. – И прошу вас, Харита, молясь за себя, молитесь также и за меня.
– Конечно, я буду это делать! – сказала Харита совершенно непосредственно. – Я вознесла уже не одну благодарственную молитву за то, что я – о миссис Фримэн «!
Она рассмеялась, и граф вторил ей.
Графа поразило, что подобный разговор с ним вела столь юная девушка, как Харита.
Он не представлял, что так может говорить любая женщина, моложе его матери.
Он вспоминал теперь, как матушка учила его молитвам, когда он был маленьким мальчиком.
Когда он поступил в Итонский колледж, ему казалось таким скучным дважды в день посещать часовни.
А когда он вырос, молитвы стали уже казаться ненужными, поскольку все, чего бы он ни пожелал, казалось, само падало ему в руки как спелый персик.
И вот теперь Имоджен загнала его в западню, из которой не было выхода, в чем, ему приходилось признать это, была его вина.
Чем больше он думал об этом, тем больше осознавал, насколько был слеп: теперь намерения Имоджен женить его на себе казались очевидными.
И в отличие от других женщин, которых он знал, она не позволит ему так просто исчезнуть из ее жизни.
Он вспоминал дорогие подарки, которые оставлял на прощание красавицам, разделявшим его любовные приключения.
Расставания могли сопровождаться слезами и упреками, но никогда – скандалами.
И никогда в глазах множества людей он не оказывался женихом поневоле.
Он хорошо мог представить, что творилось в Тауэрсе и как негодовала Имоджен, обнаружив его исчезновение.
Она, конечно, задалась целью во что бы то ни стало вернуть его.
И в следующий раз возможности для побега уже не будет, И вновь граф задавал себе все тот же вопрос: что, черт побери, ему теперь делать?
И тут, взглянув на сидящую рядом Хариту, так похожую на маленького ангела, он сказал себе, что не стоит поминать нечистого.
Если она права, то ему поможет только Бог.
А может быть, его проблема слишком незначительна для Бога?
Но он вспомнил, как его матушка говорила, что Бог знает все устремления человеческого сердца и что его ангел-хранитель всегда защищает его.
» Не помню, чтобы когда-нибудь так, как сейчас, нуждался бы в ангеле-хранителе!«– думал он.
Подчиняясь невольному порыву, он протянул руку к Харите.
– Я думал о том, что вы сказали мне, – произнес он, .», И у меня возникло ощущение, что с вашими молитвами и с помощью моего ангела-хранителя, если таковой есть мы оба спасемся и не дадим кому бы то ни было настигнуть нас.
Харита улыбнулась и протянула свою руку к его руке.
Их пальцы сомкнулись, и она почувствовала, каким он был сильным.
– Я уверена, что вы правы, – сказала она, – и пожалуйста… позвольте мне остаться с вами еще немного… на случай, если за нами гонится сам Дьявол!
У графа промелькнула мысль, что Харита дала сейчас весьма точное определение Имоджен.
Вслух же он сказал:
– В сказках Добро побеждает Зло, и Белый Рыцарь всегда убивает Дракона. Мы должны сделать то же самое, Харита, только в нашем случае Дракон не один – их два!
Глава 5
Харита и граф покинули ферму рано утром.
Он стремился как можно быстрее достичь приората. Ему не терпелось узнать, что произошло после его бегства из Тауэрса.
Конечно, он не говорил об этом Харите.
Он сказал лишь, что найдет ей место, где остановиться, когда доберется до своей деревни.
Миссис Джонсон проводила их, как всегда добродушно болтая без умолку и сказав на прощание, как рада она была их остановке на ферме.
27 
